– Можно, дорогая моя девочка, можно. Только успокойся. Надо все обдумать.

– Так помоги!

– Помогу. Когда я увидел их издали, то впервые появилось желание убить человека… Настолько их рожи и животы были довольны жизнью. Сначала я думал, что они оступились по молодости, как и Егор. Поэтому принимал все поверхностно.

– Как Егор?! Егор побежал в церковь после своего молодецкого лихачества. А они отказались, осмеяли его. Егор смиренно тянет лямку. Они знают, что он живет на зарплату даже для москвичей довольно небольшую и воспитывает ноябрьских двойняшек, не считая своего ребенка. Но ни разу не помогли товарищу. Сытно устроившись, копейку пожалели, когда Егор обратился к ним за помощью в похоронах родителей.

– Откуда знаешь?

– Наташа рассказала. Поэтому Егор и дал мне их рабочие адреса: ходил к ним и видел, что деньги водятся у друзей студенчества, да немалые.

– Подлецы. Амебы.

– Теперь понимаешь, почему отторгаются с отвращением мои дети? А что стоило мне вынашивать их девять месяцев?! Девять месяцев унижения и грязи ощущать ежеминутно в своем теле!

– Замолчи! – Не выдержав подобной картины, закричал Евгений и стал целовать жену нежно и страстно, слизывая с ее щек бежавшие слезы.

Ксения получила, что хотела. Они заплатили, не раздумывая, нужную ей сумму, как только увидели копии компромата, грамотно составленного адвокатом Васильевым. Евгений, ездивший сам на встречу, ясно объяснил, что если они подойдут на километр к Казаковым или к членам его семьи, то документы из офисного сейфа перейдут в прокурорский. Оба оказались явными трусами. На это и рассчитывал он. Посоветовал не накручивать срок, который и так доходил до десятки, а лучший выход перебраться в Питер. Там и денег побольше, и с глаз долой. Те обещали подумать, заверив, что никого трогать не намерены, что все обошлось по совести. По какой совести насильники, воры и взяточники мерили поведение Ксении, можно было только догадываться. Но не это волновало Евгения. А та большая сумма денег, что лежала у него в дипломате. Положить их в банк было бы опрометчиво, держать дома бесполезно: деньги должны работать. Что будет делать с ними жена, не мог даже предположить. Квартирами обеспечены даже дети, зарплаты обоих хватает с избытком. Они оба не транжиры, довольствуются бюджетом, светские развлечения их не прельщают, так как этого добра хватает на работе. Самое увлекательное развлечение для обоих – это семейное блаженство после трудового дня. Он ехал домой, перезвонив жене, чтобы та освобождалась, как можно скорее. Ксения была на презентации.

Форс – мажорный дипломат лежал в спальне. Васильев смотрел на него оценивающим адвокатским взглядом, запивая горячим кофе тревожные мысли. Ксения появилась в дверях через три часа. Посмотрела на задремавшего мужа, увидела дипломат, открыла его и довольно ахнула. Евгений открыл глаза.

– Дорогая, мы можем ехать в Германию и открывать свое турагентство.

– Мне в Москве хорошо.

– Нам обоим рискованно давать ход этой сумме.

– Почему?

– Прокуратура заинтересуется.

– А папин подарок? – Смеялась, игриво, жена.

– Девочка, эта страна входит в Интерпол. Нетрудно подсчитать доходы семьи Фишеров.

– А что ты так разволновался, милый. Я их из Москвы не собираюсь вывозить, и дома держать не намерена, и в банк не понесу, и недвижимость покупать не буду.

– Тогда что? Я выпил, дожидаясь тебя, третий кофе, и все это, – показывая рукой на дипломат, сказал Евгений, – мне жжет постель.

– Вставай, и поехали, если так.

– Куда?

– Не знаю. Но знаю, куда надо потратит эту маленькую сумму.

– Ксения! Ты доведешь меня до инфаркта! Ей она маленькая!

– Не мне, а роддому мамы Веры и старенькой церкви, в которой ее отпевали.

– Вот это решение вопроса! Умница моя! А я голову сломал: куда девать такую сумму?!

– Для решения денежной проблемы всегда есть жена или, наконец, любовница.