Неверная - Айаан Али (2012)

Сомали и Эфиопия были втянуты в жестокое противостояние. Война унесла тысячи жизней в обеих странах и разорвала только-только протянувшиеся тонкие нити экономического сотрудничества. Сообщение между Могадишо и Аддис-Абебой было полностью прекращено. Поэтому родителям пришлось искать другое место для встречи.

Городов, куда летали самолеты Сомалийской авиакомпании, было немного. С помощью членов клана мама договорилась встретиться с папой в Джидде, в Саудовской Аравии, и получила поддельный паспорт. Она выдала себя за обычную женщину из субклана Дхулбаханте, которая должна была отправиться в паломничество в Мекку. Мне так нравится воображать эту сцену: мама с папой в Джидде, молодые и счастливые, страстно жаждущие снова жить вместе одной семьей.

Мама не хотела переезжать в Эфиопию, потому что ее населяли христиане, неверные. А Саудовская Аравия была землей Господа, родиной Пророка Мухаммеда, истинно мусульманской страной, созвучной Аллаху, – словом, самым лучшим местом, где только можно было растить детей. Мама знала арабский, она учила его в Адене. Но самое главное – она свято верила, что на Аравийском полуострове ислам чище и глубже, чем в Африке. Законы Саудовской Аравии идут напрямую из Корана, это заповеди Аллаха. И если наша семья вновь соединится там, жизнь станет спокойной, размеренной и прекрасной.

Мама все же убедила папу, что так всем будет лучше. Отец нашел работу в правительстве Саудовской Аравии – что-то связанное с расшифровкой сообщений, переданных азбукой Морзе. Он перебрался в Эр-Рияд, поселился у одного из членов клана и стал ждать нашего приезда.

Мама проявила настоящий героизм. Она раздобыла новый фальшивый паспорт, в котором были записаны трое детей, так что мы могли теперь лететь с ней. В глубокой тайне она собрала вещи и договорилась, что нас отвезут прямо в аэропорт.

В то апрельское утро 1978 года бабушка разбудила нас очень рано – сероватые лучи солнца только-только начали пробиваться сквозь ставни. Вместо привычной школьной формы нас нарядили в красивые платья. Старший пасынок Кхадиджи, чей гараж был напротив, подъехал к дому и быстро затолкал нас в черную машину. Бабушка не поехала с нами. Когда спустя довольно долгое время мы высыпали из автомобиля, мама указала на огромную железную трубу с плоскими крыльями и сказала: «Это самолет. Мы полетим на нем».

Никогда раньше мы не видели самолетов так близко. Только издалека, во время парада в честь Дня независимости, когда они проносились над городом, изрыгая белый дым. Мы завизжали и стали носиться, размахивая руками, – нам так не терпелось подняться в воздух, мы даже думали, что полетим как птицы. Но маме и без нас хватало забот – у нее был фальшивый паспорт, а служащие в аэропорту дотошно опрашивали пассажиров. Она покачала головой, положила ладони нам на макушки и велела молчать.

Но мы не могли долго вести себя смирно. В детстве мы почти никуда не выбирались, ни разу не были на экскурсии, а тут наконец-то такое захватывающее приключение. Оказавшись в салоне, мы выскользнули из-под ремней и стали драться за место у иллюминатора, кусаясь, царапаясь и перелезая через незнакомых пассажиров. Когда самолет поднялся в воздух, мама повернулась к нам.

– Господи, пусть этот самолет разобьется! – причитала она. – Забери их, Аллах. Я не хочу такой жизни. Пусть мы все умрем!

Лучше бы она побила нас. Это были самые страшные слова в моей жизни.

На высоте у нас заложило уши, мы кричали всю дорогу. Должно быть, пассажиры возненавидели нас. Перед приземлением мама, как и все женщины в самолете, надела длинное черное покрывало, скрывавшее все, кроме ее лица. Мы притихли.

В аэропорту Джидды было невероятно много людей с разным цветом кожи, в разнообразных одеяниях. Но нашего папы среди них не оказалось. Мы остались совершенно одни в чужом городе, в чужой стране.

* * *