Вечером она сидела на кухне, крутя в руке шариковую ручку, и смотрела на написанное первое желание. Она всегда относилась скептически к разным подаркам судьбы. В магию и прочую дребедень и вовсе отказывалась верить. Но ведь после двух строчек в дневнике ее не уволили. А значит? Просто совпадение.

Оля качнула головой, закрыла дневник и пошла к чайнику, чтобы налить себе терпкого какао с небольшим количеством молока. Только оно дарило ей спокойствие после очередного тяжелого дня. Уже собираясь выйти с чашкой, она оглянулась и взглянула на дневник. Старый потрепанный блокнот, готовый вот-вот развалиться, как назло, притягивал взор Оли. Она в нерешительности стояла несколько минут, раздумывая, стоит ли снова рисковать. А затем вздохнула и прошлепала к столу, ощущая прохладу плитки босыми ногами.

— Да чего я сомневаюсь! — воскликнула недовольно Оля и схватила дневник. — Вот сейчас и проверим. Что там Агата говорила про смену фамилии? А Света с Викой! Все равно же ничего не теряю.

Она решительно опустилась на стул, едва не перевернувшись в процессе. Чашка с дымящимся какао чудом не расплескалась, а вот стул не выдержал. Одна ножка треснула и подогнулась, сделав его шатким и неустойчивым. Правда, Оля не стала обращать на это внимания, задумавшись над формулировкой своего желания.

А затем довольно улыбнулась и начала выводить аккуратно и медленно: «Хочу стать госпожой Громовой, чтобы меня не могли уволить с работы!».

Затем удовлетворенно откинулась на спинку, напрочь забыв, что стул сломан. Послышался грохот, тихое шипение и ругательство, которое не стоит произносить в приличном обществе.

***

Максим сидел за огромным столом, наблюдая за Маргаритой Андреевной Копыловой, противной тетушкой, которая могла говорить только о двух вещах: своих несметных богатствах и женитьбе своего племянника.

— Твой отец идиот! — восклицала она каждый раз при встрече и хмурила черные накрашенные брови. Вечно поджатые губы с морщинками вокруг рта кривились в презрительной усмешке. — Вместо того чтобы заняться счастьем единственного сына, он закопался в своей компании. Но ничего, пока я жива, обязательно устрою тебе свадьбу. Даже понянчу внука.

Максим сидел с легкой усмешкой на губах, проскальзывающей, когда она не видела, и считал, что тетушка после инфаркта совсем потеряла рассудок. Ему было тридцать два года, и он прекрасно чувствовал себя холостяком. Эта забегаловка досталась в наследство от тетиного мужа, который обожал это место. Макс же развлекался, наблюдая за склоками в ресторане, и получал стабильный доход, который вполне его устраивал.

Ночные клубы, дорогая выпивка и девушки, сменяющие друг друга — он любил свою жизнь. И считал, что после смерти тети получит наследство, как единственный любимый племянник, пока на днях она не заявила, что ничего ему не оставит, если Максим не женится.

Брак! От одного этого слова ему становилось дурно. Но тетушка была непоколебима. Первой мыслью было найти первую попавшуюся девчонку и жениться, прежде составив брачный договор. А затем он вспомнил про Непруху и решил натравить невезучую работницу на свою родственницу. Но сильно опасался, как бы в процессе такой изощренной мести не оказался в гробу. Уж слишком невезучей была Ольга.

Шишка на лбу была ясным подтверждением, что от нее стоит держаться подальше.

— О чем задумался? — послышался резкий голос Маргариты Андреевны. — Готовишь подлянку своей любимой тетушке? Учти, всех девок, которых ты решишь представить как невест, я буду проверять досконально. А вообще, у меня есть замечательная кандидатура на роль твоей жены…

— Мы же уже обсуждали это, — спокойно ответил Максим и сложил руки на груди. Их взгляды с тетушкой скрестились, и на несколько мгновений в огромной столовой воцарилась напряженная тишина.

— Тебе не нужны мои деньги? — в голосе Маргариты Андреевны прозвучала плохо скрываемая насмешка. Громов не поддался на провокацию и улыбнулся.