Через забор - Мелани Морлэнд

— Ну, прежде всего, на мою профессию не нужно учиться столько, сколько на практикующего врача — не нужно проходить ординатуру и тратить годы в медицинской школе. И, как я уже говорила, у меня не было друзей, но я любила учиться, и была очень молода, когда решила, кем хочу стать. Я всегда думала, что хочу быть врачом, поэтому на летних каникулах устроилась волонтёром в больницу. Думала, что это будет отличной практикой. — Кортни поморщилась.

— Оказалось, что это не для тебя?

Она покачала головой.

— Довольно быстро я поняла, что работа с пациентами не для меня. Но я всё ещё хотела посвятить себя… медицине. Чему-то важному. Однажды мне поручили доставить образец в лабораторию и велели подождать результат. Лаборантом была пожилая женщина, очень добрая. Она увидела, что мне интересно и позволила посмотреть. Я была поражена. После этого я сразу же отправилась в библиотеку, начала искать интересующий меня материал и поняла, что хочу работать именно в этой сфере. Что хочу помочь изобрести что-то такое, что облегчит страдания людей.

Кортни замолчала.

Я ждал, когда она соберется с мыслями, продолжая поглаживать её по волосам.

Бросив на меня нерешительный взгляд, она тихо произнесла:

— Мне нравится, когда ты так делаешь.

— Да?

— Да.

— Хорошо. Мне тоже нравится. Твои волосы такие мягкие. Мне нравится чувствовать их пальцами.

Кортни смущенно улыбнулась. Не в силах сопротивляться, я наклонился и ее поцеловал, испытав восторг, когда она подняла голову, чтобы принять мою ласку. Наши губы, нежно скользя, двигались в унисон. Не став углублять поцелуй, я отстранился и провёл большим пальцем по её нижней губе.

— Это мне даже больше нравится, — усмехнулся я, глядя на неё сверху вниз.

— Хорошо.

Она восхитительно сморщила свой носик.

— Продолжай, пожалуйста.

— Став старше, я много времени проводила в библиотеке. Главным библиотекарем была миссис Браун, и она… по сути, она оказала огромное влияние на мою жизнь. Она разговаривала со мной, помогала найти книги, подбадривала. Она была единственным человеком, который, казалось, понимал меня и единственным взрослым, кто заставил меня почувствовать, что обо мне заботятся. Она всегда находила время, чтобы поговорить со мной или выслушать, понимаешь?

— Я рад, что ты встретила её.

— Думаю, она догадывалась, что у меня не всё хорошо в семье, и по-своему старалась помочь.

— Кортни… — я неуверенно замолчал, не зная, должен ли спрашивать.

— Что?

— Почему никто ничего не сделал? Никто не помог тебе?

Она пожала плечами.

— А что они могли сделать? Я была сыта и одета, каждый день ходила в школу и получала хорошие оценки. Мой папа, будучи главой местного профсоюза, был у всех на хорошем счету. Если кто-то и подозревал, что дома у меня не всё гладко, то никогда ничего не говорили, — её голос упал до шепота. — Он не нарушал закон, он просто игнорировал меня. Не могли же они заставить его полюбить меня.

Моё сердце сжалось от грусти, и я покачал головой.

— Он не просто игнорировал тебя, он пренебрегал тобой, — я вздохнул. — Но в школе? Неужели никто не помог?

— Я никогда не жаловалась, поэтому никто ни о чём не догадывался. Я получала хорошие оценки, никогда не показывала синяки или отметины, которые нельзя было списать на мою неуклюжесть, а Энди был достаточно умён, и не издевался надо мной перед взрослыми. Для них я была застенчивым, необщительным ребенком. Еще одним учеником, который не вписался в коллектив.

— Они все подвели тебя.

Кортни помолчала.