Подсолнух - Ирина Воробей

— Находчиво, — заключила она, почесывая подбородок. — Когда костюм будет готов?

— К следующим выходным, — сразу ответила Татьяна, а потом тихо добавила. — Наверное.

— Ладно, танцуй пока так.

Арина вернулась в кресло. Девушка с облегчением выдохнула.

— Эскиз мне завтра на стол, — сказала арт-директор напоследок.

Татьяна кивнула и поспешила закрыть за собой дверь, потому что не могла сдержать улыбку счастья. Самая страшная участь пока миновала. Теперь она была готова выслушать тысячи насмешек в свой адрес по поводу костюма и всего остального, но, на удивление, нашлось немного людей, готовых ее осмеять. Пару пошлых шуточек в адрес костюма отпустил танцовщик Миша, любимый партнер Светы, над которыми посмеялся диджей. Да один из поваров, проходивший мимо бара, сказал что-то ехидным тоном, но Татьяна не смогла разобрать слов. Зато оба бармена, что находились за барной стойкой у туалета, похвалили ее новый образ. Девушки-официантки откровенно восторгались нарядом и, завидев Татьяну, тут же подбежали к ней трогать ленты и проверять их прочность, обсуждая между собой неизвестных танцовщице косплееров. Они бы не отстали от нее, если бы не Павлик. Он приказал обеим вытереть столики, а сам уставился на девушку в изоленте.

— Оу, — протянул парень изумленно, подтянув кипу бумаг к груди.

Татьяна сначала насторожилась, но после его одобрительной улыбки тоже заулыбалась.

— Потрясно выглядишь, — сказал Павлик, не отрывая глаз от Татьяниной фигуры.

— Спасибо.

Девушка смутилась и сковала руки в замок, подсознательно прикрыв ими область между ног. Павлик кашлянул и быстро перевел глаза на колонну, за которой скрывался служебный коридор, куда он направлялся.

— Ну, хорошей ночи, — сказал он и быстро скрылся за ее спиной.

Татьяна почувствовала, как румянец медленно отливает от щек, но продолжала держать руки в замке от внутреннего ощущения неловкости.

Когда она вышла в зал танцевать в первый раз, компания из пяти парней, тусовавшихся рядом с баром, проводила ее до подиума одобрительными возгласами и томными взглядами. Татьяна смутилась еще сильнее. Парни ждали, когда она начнет танцевать. Девушка старалась абстрагироваться, как могла. Смотрела в потолок, в танце много крутилась, чтобы поменьше поворачиваться лицом к публике, закрывала глаза на долгие секунды. А когда компания ушла на танцпол, услышав любимый хит, почти полностью расслабилась. Новые люди, подходившие к бару или проходившие в туалет, тоже пялились на нее, но танцовщица уже выработала к такому вниманию иммунитет.

Единственное, что ее смущало, это туфли, на которых танцевать было почти невозможно. Каблук оказался очень неустойчивым. С каждым шагом Татьяна боялась подвернуть ногу, потому все делала очень аккуратно, выдавая трусливость за плавность, даже тогда, когда это не совпадало с музыкой. Под утро она все-таки ногу подвернула и мечтала забить Свету этими туфлями до смерти, но сил едва хватало, чтобы добраться до дома. Пришлось купить анестезирующий спрей и эластичный бинт, которыми ее научил пользоваться отец и суровое балетное прошлое.

Глава 8. Бедовая

Арина откровенно расхохоталась, когда Татьяна показала ей свой детский эскиз, в котором все-таки прослеживалась цельная концепция образа.

— Look[1] где подсмотрела? В каком-нибудь упоротом голландском порно? — продолжая посмеиваться, спросила директор.

Татьяна стояла напротив нее через стол, красная, обиженная, с надутыми губами.

— Я порнографией не интересуюсь, — гордо ответила она.

— А может и стоит. Там и то костюмы лучше встречаются.