Куколка - Ирина Воробей

Открыв глаза, Татьяна увидела довольное улыбчивое лицо. Парень поглаживал тонкими пальцами ее плечи, грудь и живот, не отрывая глаз от нагого тела, словно опять рассматривал каждую пору и каждую родинку на ней, чтобы запомнить все это навсегда. Она притянула его к себе и поцеловала в губы. Вадим быстро перехватил инициативу, сбросил футболку, перекинул поцелуи на шею. Девушка снова вспыхнула. С жадностью разглядывая голый торс, помогла ему снять штаны. Парень целовал ее грудь, а потом вдруг посмотрел в глаза.

— Я уже год этим не занимался. Я, скорее всего, облажаюсь сейчас. Не суди строго.

Татьяна рассмеялась. Он смутился.

— Я этим никогда не занималась. Не беспокойся, мне даже сравнить будет не с чем.

Вадим тоже посмеялся и воодушевленно поцеловал ее в лоб, а затем в губы.

— Я постараюсь быть нежным, но ты сразу говори, если будет больно, окей? — прошептал на ушко. — И не бойся, если будет кровь. Она вроде как должна быть.

Девушка опять рассмеялась. В любой другой ситуации слова «будет кровь» ее бы насторожили и заставили прекратить это действие, но сейчас она жаждала продолжения и ничего больше. Снова начались ласки, поцелуи, нежные поглаживания, страстные сжимания, притяжение. Как только он натянул презерватив, Татьяна воскликнула:

— Ой, больно!

Вадим опешил.

— Не настолько сразу, я даже не пытался.

— Ты мне ногу придавил, — хихикала девушка.

Парень понял ошибку и высвободил ее ногу из-под своей, а потом вошел в нее медленно. Ее хорошая растяжка им здесь пригодилась, поскольку помещение изначально не было продумано для таких нужд. Само действо продлилось недолго, через пятнадцать минут Вадим с прискорбием озвучил, что кончил. Боли она почти не чувствовала, только немного в начале. Но и ничего другого она тоже не испытала. Лишь легкие отголоски щекотания внутри. Татьяна осталась лежать, улыбаясь. Он посмотрел на нее виновато, завязывая узлом презерватив.

— Слушай, я не всегда такой скорострел. Просто практики давно не было. И я очень тебя хотел, что уж тут скрывать, — парень отвел взгляд в сторону, сквозь окно на дорогу. — У меня будет шанс реабилитироваться?

Он снова посмотрел на нее с наивной надеждой в глазах. Татьяна только рассмеялась, а потом резко поднялась и чмокнула его в губы. Вадим заметно приободрился. Ей нравилось, что он так чуток к ее эмоциям и чувствам. Во время секса она чувствовала всем телом, как бережно он к ней относится. Парень заботливо придерживал ее голову, чтобы она не ударялась о дверь, или тщательно проверял все рукой перед тем, как переложить в другую позицию, аккуратно убирал ее волосы, чтобы они не тянулись и не вырывались в порыве страсти. Все эти мелочи замечались даже в момент возбуждения и добавляли в простые физические действия щепотку романтики. Хоть она и не испытала того же, что при кунилингусе, ей понравилось и хотелось еще.

Татьяна всегда думала, что первый секс станет для нее величайшим событием, переломным моментом, который сильно изменит ее. Акт соития представлялся как некое таинство, окутанное туманами страсти, постигнув которое, она сможет открыть величайшие истины. Но никакие истины не открылись и, вообще, ничего не поменялось. Она была все той же Татьяной, только теперь не девственницей. А отец так переживал по этому поводу и считал девственность такой ценностью, которую нельзя разменять абы как. Опять он был неправ.

Лежа на сиденье, где все произошло, девушка вслушивалась в себя, но ничего не чувствовала. Физиологически. Эмоционально ей было и радостно, и спокойно. На грудь накатило облегчение, внизу живота еще бултыхалось легкое возбуждение — остатки не высвобожденных переживаний. Она грелась теплотой его глаз, то и дело скользящих по ее голому телу, и нежилась в собственной благодарности. Она чувствовала себя желанной даже после того, как все закончилось.