Куколка - Ирина Воробей

Татьяна осталась в недоумении, но его уверенная улыбка и добродушное спокойствие помогли не запаниковать. За их разговорами час, в течение которого они ехали от гипермаркета до этого места, пролетел совсем незаметно. Следующая половина должна была пройти так же быстро, поэтому девушка себя успокоила, что переживать, действительно, нет смысла.

Они вернулись в машину. Стояла глухая тишина, потому что вместе с автомобилем заглохло и радио. Вадим опустил спинку сиденья до самого максимума, превратив кресло в лежанку, и устроился на нем поудобнее. Сосны давали хорошую тень, поэтому обжигающие лучи солнца не могли к ним проникнуть. Девушка тоже захотела лечь, но не смогла сделать так же, потому что рычаг застрял.

— Его лет десять, наверное, не трогали, — заметил Вадим и принялся помогать.

Татьяна осталась сидеть в кресле. Парень перелез через коробку передач, уперся правым коленом в ее сиденье, а левую ногу поставил на площадку под бардачок. Одной рукой схватился за подголовник, а вторую протянул вниз, засовывая в пространство между сиденьем и дверью.

Он проделал все это легко и ловко, не чувствуя ни смущения, ни стеснения, а Татьяна вся сжалась от внезапной близости. Она снова учуяла ментолово-хвойный аромат. Шею и плечо обдало его горячим дыханием. Внизу проснулось малознакомое, но приятное чувство возбуждения.

Вадим резко дернул рычаг, и спинка кресла с грохотом упала вниз. Парень оказался над ней лицом к лицу, упершись левой рукой в заднее сиденье, а правой поддерживал ее голову. Глаза их встретились. Татьяна вся встрепенулась от нарастающего волнения. Сердце заколотилось в панике, в области таза все, казалось, жужжало. Он ей улыбнулся ласково и, закрыв глаза, медленно потянулся губами к ее лицу.

Погружение в поцелуй было постепенным. Он не стал сразу засовывать в нее свой язык. Сначала едва ли касался губ, потом делал это чуть сильнее, каждый раз выжидая реакции. Татьяна не сопротивлялась, в онемении ждала продолжения. Потом начала отвечать. Инстинкты подсказывали ей, как это делать, хоть никто ее этому не учил. Случайно первой она задела кончиком языка его губы. И тогда Вадим понял, что можно целоваться в полную силу.

Поцелуи становились все более страстными, эмоциональными и насыщенными. Так же постепенно, без нажима и спешки, он перешел с губ на щеки, затем на уши, потом добрался до шеи. Девушка таяла от удовольствия и даже не думала сопротивляться, хотя до конца еще не осознавала, к чему все идет. Дыхание учащалось. В нем слабыми нотками проявлялся глухой стон. Вадим долго целовал ее шею, ключицу, острые плечи, слегка растягивая круглый воротник хлопковой футболки.

Татьяна закрыла глаза, тяжело дыша. Возбуждение уже переполняло ее всю от кончика пальцев до макушки. Короткие влажные прикосновения губ разбивали защитное поле, словно оставляя на теле маленькие, но глубокие кратеры, раздражающие нервную систему. Она одновременно напрягалась и раскрывалась с каждым поцелуем все сильнее. Грудью почувствовала его мягкую большую руку. Пальцы сжимали и разжимали ее, посылая с нажимом приятный импульс по нервным окончаниям вниз. Рука нежно скользила по животу, щекоча и будоража одновременно. Легким движением пальцев он стянул с плеч лямки, грудь задышала свободнее, с глубоким вздохом приподнявшись наверх. Теплые руки ласкали упругие соски, губы целовали кожу между. Затем он опустился еще ниже. Живот напрягся, на нем выступили округлые кубики пресса. Он поцеловал их все. Затем остановился.

Татьяна жмурилась. Вадим поднялся на колени, аккуратно снял с нее кроссовки, стащил спортивные брюки, стянул трусики и продолжил целовать от пупка и ниже. Она стонала в изнеможении, не зная, куда себя девать от заряженного удовольствия. Все тело напряглось до предела, каждая клеточка готовилась взорваться, но потом пришло желанное облегчение. Девушка сразу вся расслабилась и размякла на сиденье.