Куколка - Ирина Воробей

Обязанности консервативно поделили на мужские и женские. Девушки занялись подготовкой продуктов, а парни — грилем. Нужно было разложить скоропортящееся в холодильник, помыть посуду для готовки и салатов, протереть стулья, что стояли в пыли — обычные хозяйственные дела, необходимые для комфортного отдыха. Татьяна раньше такими вещами не занималась. Она ездила с отцом к его друзьям на дачи, но ничего подобного ей не доверяли делать. Девушка всегда исполняла роль приглашенной гостьи, которая пьет и ест, что дают, и делает только то, что дозволено. Здесь она сама могла влиять на исход событий.

Компания все делала сообща, обсуждая то заправку к салату, то приправу к гарниру, то посуду и другое. Ребята шутили по любому поводу и без, но не злобно, а с подколками. В процессе совместной работы находилось множество поводов подшутить друг над другом и над самим процессом.

Между делом Алиса что-нибудь рассказывала из своей жизни, об их совместных с Дэном приключениях, не забывая выуживать у собеседницы информацию про нее. Она задавала вопросы прямо, невпопад, но всегда конкретные. Татьяна порой терялась, но почему-то отвечала на все честно. Алиса располагала к доверию, потому что сама говорила обо всем откровенно, не утаивая, не без юмора, но и вполне серьезно. Татьяне она понравилась, хоть и задавала порой шаблонные вопросы про балет и балерин. Винить ее в этом было нельзя. Стереотипы ведь не брались из ниоткуда.

— Ну, просто балерины не валяются на каждом шагу, — Алиса вытирала вафельным полотенцем пластиковый белый тазик для салата. — Интересно, расспросить ведь, как оно на самом деле. Все только слышат. Вообще, балетный мир, говорят, очень закрыт. Живете там своим тесным кружком, хер что разузнаешь.

Грубая речь, особенно из уст такой миловидной девушки, резала Татьяне уши, но со временем она и к этому привыкла. А Алиса продолжала тему.

— Хотя во всех профессиональных кругах свои миры. Эти вон, бармены, тоже, — она небрежно кивнула головой на парней, что сейчас совместными усилиями промывали решетку гриля, смеясь над тем, как неуклюже у них это получается. Оба были снизу по пояс обрызганы водой. — Часами могут говорить о каком-нибудь апероле и спорить, что с ним лучше сочетается. Я вот и пыталась нащупать твою любимую тему.

— Я не люблю говорить о балете, — сказала Татьяна, нарезая кубиками огурцы.

— Да? — на секунду растерялась Алиса, застыв с ножом в руке. — А о чем любишь?

— О м-муль-тиках, — неуверенно произнесла Татьяна, то ли отвечая, то ли спрашивая.

— Оо, обожаю мультики. С сыном всех «Смешариков» пересмотрела. Кажется, мне больше понравилось, чем ему. У меня сынишка, вообще, шибко взрослый. И критикан невозможный. Кто его таким воспитал? Я вроде сама-то не такая. А отца он отродясь не видел.

Девушка рассмеялась, а Татьяна вытаращила глаза, услышав неожиданное. Она бы дала ей не больше двадцати трех. Обручального кольца ни на одном пальце не было, и никаких других колец тоже.

— Да-да, знаю, стремно, в мои двадцать восемь смотреть «Смешариков», — наигранно пристыженно Алиса опустила глаза и быстро продолжила. — Но они, хера с два, интересные! Между прочим, там много от философии, хотя я над такими вещами не запариваюсь.

— Да нет, — пришла в себя Татьяна, еле заметно тряхнув головой. — Я тоже «Смешариков» люблю.

Алиса не делала акцента на своем ребенке или его отце, поэтому и Татьяна посчитала, что ей не стоит задавать слишком личные вопросы, хотя, казалось, что собеседница ответила бы на все. Не было похоже, что ее что-то смущало в собственной жизни. И Татьяне это понравилось. Ведь сама она стеснялась говорить даже о том, что девственница, а об отце тем более, потому что считала это не нормой, а все, что не было нормой по мнению большинства, казалось ей заслуживающим насмешек. Девушка в уме посмеялась над собой, что это, скорее, у нее стереотипное мышление, чем у всех остальных, здесь присутствующих.