Они сидели дружным кругом вдоль стен беседки. В центре остывал гриль. На табуретке рядом лежали в заводской упаковке салфетки. Тарелки с салатами пришлось ставить возле себя на скамью. Все разбились по парам. Парни обнимали девушек. Вадим с Татьяной тоже сели вместе. Совершенно естественно и без каких-либо неловкостей он обхватил ее левой рукой за талию и придвинул к себе, положа руку на бедро. Наевшись, она откинула голову ему на плечо, наслаждаясь сытостью и спокойствием. Он поцеловал ее в голову мимолетом и продолжил разговаривать с Андреем, который доказывал, что экранизация третьей книги про Гарри Поттера лучше оригинала. В эту жаркую дискуссию вскоре подключились все, поскольку история волшебника со шрамом касалась каждого. Даже Татьяна не обошла ее стороной, прочитав все семь книг уже после того, как вышел последний фильм.

Пока все яростно спорили, она лежала на Вадиме, поглаживая его руку, смотрела сквозь пустое окно беседки на ясное небо и наслаждалась моментом. В компании совершенно незнакомых ей людей она, как ни странно, чувствовала себя комфортно, как и наедине с Вадимом. Здесь можно было не церемониться и не бояться попасть впросак, потому что любой прокол тут же осмеивался и забывался навеки. Пожалуй, каждый здесь уже отличился каким-нибудь казусом. Все просто дружно смеялись, кто-нибудь как-нибудь смешно это комментировал, и разговор продолжался дальше, как ни в чем не бывало. Татьяна впервые находилась в такой разношерстной, но при этом дружной и тесной компании. Даже Женя, которая изначально показалась ей высокомерной, попадала в неловкие ситуации, смеялась над собой, шутила над другими и продолжала беззаботно веселиться, вызывая тем самым в Татьяне симпатию.

«Жаль, что это скоро закончится» — с горечью думала она, зажмурив глаза. Девушка прислушалась к общему гоготу, вычленив веселый негромкий смех Вадима. Он на автомате поглаживал ее набитый живот ласково, медленно и успокаивающе. Иногда чмокал ее в разные части головы: то в макушку, то в висок, то где-нибудь в районе лба — куда попадал, не глядя. Эти поцелуи и прикосновения, осязание близости, все это было одновременно необычно для нее и как будто естественно. Все новые приятные ощущения она пыталась запечатлеть в памяти, чтобы потом по возвращении домой в повседневную реальность, с полной точностью воспроизвести в душе. Но там же закрадывалась уверенность, что без реального осязания его руки, его плеча, его губ все эти ощущения быстро померкнут.

Когда еда утрамбовалась, Вадим предложил поиграть в «Жмурки». Все, кроме Татьяны, подхватили идею с энтузиазмом. Она не помнила, когда в последний раз играла в эту игру, но точно до академии. Ей показалось это таким детским, но взрослые мужчины и женщины в возрасте от двадцати до тридцати, все работающие, некоторые уже имеющие детей, как маленькие ребятишки, с удовольствием бегали по двору, визжа и хохоча, уворачивались от водящего, хлопали в ладоши у него за спиной и обзывались. Постепенно и Татьяна погрузилась в общие шалости, особенно после того, как ее схватил Вадим и сделал ведущей. Она долго бегала за каждым, никого не могла поймать, боясь на что-нибудь наткнуться, хотя хозяин убеждал ее, что земля чиста и здесь не на что напарываться. Она много визжала и вздрагивала от внезапных хлопков, раздающихся под самыми ушами, чем веселила остальной народ.

Незаметно день приблизился к вечеру. Еды осталось навалом. Набегавшись и накричавшись, все вновь проголодались. Но ели теперь не с таким животным аппетитом, как в обед. Опасность нападения Дэнзиллы миновала. Парни снова растопили гриль, достали новые котлеты и сосиски и принялись жарить. За ужином большей популярностью стали пользоваться хот-доги и алкоголь. Вадим сделал пару литров сангрии и на этом успокоился.

— Ты же бармен, — кричал ему Дэн, рукой показывая, что надо вставать и спаивать друзей дальше, но у Вадима не осталось сил.

Он только ответил ему:

— От бармена слышу.