В зоопарке были бенгальские тигры, и жирафы, и кенгуру, и шимпанзе, и рыжие панды. Джонни кормил с рук попугая ару и проворного енота, фотографировался с питоном на шее, восхищенно рассматривал страусов и верблюдов, высоко задрав голову.

— Осторожно! — смеялся Карри. — Может плюнуть!

— Не пугай его, — толкала его в бок Кристен, а сотрудник зоопарка с улыбкой объяснял:

— Верблюд плюется, только если чувствует опасность, или вы его обидели… Но ты же не собираешься обижать его, малыш?

— Нет, — Джонни качал головой.

— Вот и славно. Тогда можешь его даже погладить, — и мальчик несмело тянул маленькие ручонки, чтобы потрогать бархатистую верблюжью шерсть.

Потом они сидели в кафе и ели мороженое, потом снова гуляли, и Карри искренне надеялся, что этот день никогда не закончится. Зато Кристен очень хотелось домой: почти с самого утра она ощущала, как внутри нее поднимается странное, восхитительное чувство, которого она давно не испытывала. Вдохновение. Она сама боялась признаться себе в этом. Но кажется, ей хотелось наконец-то взяться за кисть и начать рисовать. Не ради учебы или работы. Не ради денег. Не потому, что «надо». Ей этого по-настоящему хотелось. Впервые за пять лет.

— Ты меня слышишь? — прошептала Герда, наклоняясь к самому лицу бывшего мужа. Брэдли, как обычно, смотрел прямо перед собой пустыми глазами, а его губы и подбородок блестели от слюны. В ответ на вопрос женщины он что-то нечленораздельно промычал. Сложно было понять: означало это «да» или «нет», но Герда решила надеяться на лучшее, и потому продолжила: — Твой младший сын, Лиам, помнишь его? — снова невнятное бормотание. Герда вздохнула. — Лиам объявил войну «Адским гиенам».

— Плохо… — неожиданно сквозь силу пробормотал Брэдли, и Герда невольно заулыбалась: значит, он все-таки ее слышал и понимал! Воодушевленная его ответом, она продолжала:

— Плохо, очень плохо! Ты прав! Ты должен дать понять ему, что ты против! Ты ведь не хочешь войны?

— Нет… — просипел мужчина.

— Сумеешь написать что-нибудь, если я принесу бумагу и ручку? Крупными печатными буквами? Не знаю… например, «Нет войне» или «Сохрани мир»?

Мужчина нервно помотал головой. Попытался поднять одну руку, но пальцы на ней крупно дрожали. Попытался сжать кулак — не получилось. Он дернулся, порываясь встать, и Герде пришлось удерживать его на месте, чтобы он не упал на пол.

— Прости, прости… — пробормотала она взволнованно. — Я придумаю что-нибудь…

— Что это вы придумаете, дорогая… как там вас? — послышалось у нее за спиной, и женщина быстро обернулась. В дверях комнаты стояла Ноэль. Руки ее покоились на большом выпирающем животе, но вид счастливой будущей матери был обманчивым: глаза у нее оставались холодными и жесткими.

— Придумаю что-нибудь, чтобы он мог самостоятельно пить воду, когда захочет, — растерянно пробормотала Герда, быстро вставая и загораживая собой бывшего мужа.

— Вот оно что, — хмыкнула Ноэль. Кажется, она не слишком поверила словам Герды. — Вы ведь уже закончили с ним?

— У него есть имя, — смущенно откликнулась женщина.

— Да-да, я в курсе… Так вы закончили?

— Вполне.

— Тогда свободны.

— Я хотела еще побыть с ним немного… — начала было Герда, но Ноэль повторила громко и твердо:

— Свободны.

— Почему вы указываете мне? — удивилась Герда. — Я в этом доме не прислуга.

— Верно, — Ноэль кивнула. — Вы не прислуга, вы хуже. Вы в этом доме никто. Вас пускают просто потому, что Лиаму выгодно, чтобы кто-то бесплатно ухаживал за его умирающим отцом.

— Ну что же, это мой выбор…

— Но я не Лиам, и если вы сейчас же не уберетесь, я попрошу ребят помочь вам найти выход.