Мой чужой муж - Екатерина Ромеро

Едва ли успеваю в салон запрыгнуть, когда мужчина тут же стартует. Он набирает скорость и одновременно звонит в клинику, оповещая, чтобы нас уже ждала бригада реаниматологов. Никогда не видела, чтоб Марат так водил. Он нарушает все правила на свете, однако сейчас мне все равно. Все чего я хочу – чтобы Поля выжила. Чтобы эта маленькая девочка, мой лучик света получила право на счастье, чтобы росла и смеялась так заливисто, как только она умеет. Сейчас же Поля лишь тихо хрипит. Она с силой мою руку сжала, и не отпускает, как и я ее. Никогда в жизни не предам и не оставлю. Дочка не может сделать нормальный вдох, а я…не могу смотреть на это.

– Держись моя маленькая, еще немного. Скоро к доктору попадем. Скоро…

По голове глажу ее, волосы за ушко собирая. Когда девочка теряет сознание, силы ее покидают, и рука разжимается, а я…начинаю реветь голос. Мне так страшно, что кажется, я вместе с ней умираю. Я никуда не отпущу ее, или вдвоем живем или вместе умираем.

Марат доезжает до клиники в считанные секунды, открывает дверь машины и вытаскивает Полю. Из его рук малышку сразу же забирает бригада реаниматологов, а я едва ли могу отпустить ее ладонь намертво вцепившись в маленькие пальчики.

– Полинка…девочка моя маленькая. Господи, прошу, помоги ей. Марат! Сделай что-нибудь, сделай! Мне страшно…Мне страшно, Марат!

Сама не замечаю, как к Марату прижимаюсь, в грудь его носом утыкаюсь и реву, ища защиты у того, кого ненавидеть должна. Но не сейчас. В эту секунду я только о дочке думаю, молюсь чтоб она выжила.

– Не бойся, Даша. Ну все-все. Черт!

Кажется, что земля уходит из-под ног, и я больше не могу контролировать себя. В горле пересыхает, а перед глазами плывут черные круги. Лишь крепкие руки Марата не дают мне упасть на землю. Я к мужчине лишь сильнее прижимаюсь, пальцами сминая его рубашку, ища защиты, поддержки. Даже его. Только его.

– Тише-тише, родная…

– Поля…

Чувствую. как мужчина гладит меня по голове, ласково и нежно, к себе прижимает сильными руками. Всхлипываю. Не вижу почти ничего из-за застилающих слез глаза, которые на морозе тут же превращаются в заледенелые сосульки. Это сильнее меня, до невозможности больно. Силы резко покидают меня, и я словно кукла, назад заваливаюсь, теряя почву под ногами.

Чувствую лишь как пальцы мужчины впиваются в мои руки, а после он грубо хлопает меня по лицу, приводя в чувство.

– Даша! Все с Полей будет нормально, слышишь меня? Она поправиться! Поверь мне, все будет хорошо! Спокойно, так, не отключайся снова, Даша, а ну посмотри на меня!

Не замечаю даже, как оказываюсь на руках у Марата. Он подхватывает меня и кладет на кушетку, по голове гладит. Нежно и осторожно, а я рыдаю, в том числе и от нежности этой. Расклеилась совсем. И мои проблемы с Полиными кажутся песчинкой в этом безумном мире. Какая же я дура. О Полинке надо думать, а не о своих гребанных чувствах. Корю себя за слабость.

Проходит еще каких-то невыносимо долгих двадцать минут, прежде чем от дочки врач выходит. Меня за секунду с кушетки сдувает. От нервов тут же чуть на пол не сваливаюсь, но Марат берет меня за руку. Очень крепко, до боли почти сжимая мои пальцы своей крупной горячей ладонью.

– Как она?

Спрашиваю, а сама боюсь услышать ответ до дрожи в коленях.

– Состояние нормализовали, дыхание удалось восстановить, а приступ купировать. Если бы на пару минут позже привезли, не кого было бы реанимировать.

– Господи..

Прикладываю руку ко рту в попытке заглушить рыдания.

– Что нужно, говорите, любые лекарства.

Доктор утвердительно кивает.

– Лекарства лекарствами, это хорошо что вы можете все что нужно приобрести, но у малышки анемия выявлена. Надо сделать переливание крови. Чем раньше, тем лучше. Вот только у нас нет такой группы сейчас. Четвертая отрицательная очень редкая. Может у вас есть кто-то с такой группой, родственник близкий подойдет. Есть такие?