Безрассудный - Онли Джеймс

Адам не ответил, явно всё ещё находясь в режиме пещерного человека. Он поднял Ноя за запястья и глубоко поцеловал его.

— Перевернись.

Ной быстро подчинился.

Адам приподнял его бёдра. Тремя скользкими пальцами он прощупывал вход. Ной застонал, когда Адам без предупреждения ввёл их в него, останавливаясь и встречая сопротивление.

— Черт, как мне нравятся звуки, которые ты издаёшь, — сказал Адам вполголоса.

— Больно, — прохныкал Ной.

— Хорошо. — Адам шлёпал Ноя по заднице, проникая пальцами глубже.

Когда Ной качнулся назад, пытаясь переместить их туда, куда ему нужно, Адам убрал пальцы. Он притянул Ноя обратно к себе, его колени оказались между бёдер Ноя. Не успел он сделать и вдоха, как Адам насадил его на свой толстый член. Ной открыл рот в беззвучном крике, дыхание у него перехватило, когда тело пыталось приспособиться к вторжению, каждое нервное окончание горело.

Адама, похоже, не интересовало дать ему больше времени. Он начал двигаться в жёстком ритме, притягивая бёдра Ноя вниз при каждом толчке вверх.

— Я хочу смотреть, — умолял Ной.

Адам стянул маску, и даже свет в ванной показался ему прожектором, пока его глаза не адаптировались и не остановились на большом зеркале в углу. Черт. Они всегда выглядели так сексуально вместе. Иногда они снимали себя на камеру, а потом смотрели. Возможно, это было нарциссизмом, но Ною нравилось, как он выглядел, когда Адам использовал его, нравилось, как Адам становился монстром, в котором нуждался Ной в постели.

По большому счету, это было наименьшее из их прегрешений.

Из всех поз, которыми они кончали вместе, это была одна из любимых Ноя — грудь Адама на его спине, его губы напротив его уха, и он мог шептать любые грязные мысли, которые приходили ему в голову, пока Адам его трахал. Он полагал, что грязные разговоры уже потеряли свою силу, но дело было не в словах, а в грубом рыке в голосе Адама, когда он говорил это.

— Твою мать, ты очень тугой. Я должен чаще трахать тебя без предварительных ласк. Тебе бы это понравилось, да? Да, посмотри, как сильно ты тычешь при одной мысли о том, что ты моя игрушка. Вот так, насаживайся на мой член. Ты так этого хочешь. Моя ненасытная маленькая шлюшка. — Адам запустил руку в волосы Ноя, поворачивая его голову и овладевая его ртом, а затем сказал: — Тебе не разрешено кончать, пока я этого не сделаю, так что лучше сделай это хорошо.

Это были лишь слова. Но, черт возьми, как же сильно они его заводили. Кому-то может показаться унизительным, когда его называют шлюхой или потаскушкой, но Адам мог сделать так, что всё звучало как комплимент. Он не был шлюхой, но в тот момент он был шлюхой Адама.

— Вот так. Да, блядь, тебе нравится принимать каждый дюйм в свою шлюхину дырочку. Такой развратный для меня. Так отчаянно нуждаешься в моём члене.

Член Ноя болел, стал таким твёрдым, что он не сомневался, что одного хорошего толчка будет достаточно, чтобы довести его до конца.

— Пожалуйста, Адам. Мне нужно кончить. Пожалуйста. О, черт. Тебе так хорошо. Трахни меня сильнее. Сделай больно. Укуси меня. Я хочу почувствовать твои зубы.

Его давно перестало волновать, нормально ли то, чем они занимаются, или нет. Правда в том, что это никого не волновало, кроме них. Они не продавали билеты. Ной закатил глаза, когда Адам сжал его горло, вбиваясь в него сильнее и быстрее, в погоне за собственным освобождением.

— О, черт, да.

Адам впился зубами в плечо Ноя достаточно сильно, чтобы тот закричал, двигая бёдрами навстречу Ною, пока он не вошёл в него глубже, его член пульсировал, когда он кончал, заполняя Ноя.

— Моя очередь, — умолял Ной, тяжело дыша, его эрекция налилась и подтекала. — Пожалуйста.

— Тебе нужна моя рука или рот, — прорычал Адам ему на ухо.

Ной не задумывался над ответом.

— Рука. Я хочу, чтобы ты всё ещё был во мне, когда я кончу.