Расскажи мне сказку на ночь, детка - Елена Дженкинз (2022)

– А доброта – в природе человека, – бормочу, глядя в экран ноута, за которым сидит Том.

– Разве? Природа ведь животная.

– А животные все до одного моральные уроды, что ли? – заступается Джерри. Кэт пожимает плечами и удобнее устраивается у него на коленях, пока тот продолжает чертить треугольник на листе бумаги. – Странно, конечно. Почему только три?

– Чего? – спрашиваю.

– Три базовых инстинкта. Десять на три только с бесконечностью делится, как-то не очень устойчивая система.

– А почему именно десять?

– Ну-у, один и ноль, цифровое выражение бытия, Пифагор там, все дела.

У меня, наверное, вся история мироздания отражается на лице, потому что я прямо-таки ощущаю, как взрывается мой мозг. Как попкорн. Стою, пялюсь перед собой и не могу подобрать слова.

– Ты в порядке, Ри?

– Мгм.

– Точно?

– Томми.

– Что? – вскидывает он брови.

– Их больше.

– Чего?

– Базовых инстинктов.

– О чем ты?

– Душа, – говорю, а язык заплетается. – Это не абстракция.

– И что это за инстинкт? – хмурится Том. Все застыли в ожидании, я и сама застыла, боясь утерять мысль, а затем выдаю очевидную вещь, на которую меня натолкнул Джерри:

– Инстинкт сострадания.

Повисает тишина. Джерри гуглит это понятие и тихо отвечает:

– Да ну, ладно… Хотя…

– Что?

– Смотри, – поворачивает он ко мне экран смартфона. Я вижу книгу Дачера Келтнера, профессора из Калифорнийского университета, изданную всего пару лет назад. Книга называется «Инстинкт сострадания».

– Охренеть, – хриплю, а потом меня волной счастья заливает. – Охренеть!

У меня становится пусто и хорошо в голове от короткой эйфории, и я начинаю нарезать круги вокруг стола, выкрикивая:

– С ума сойти! Это же так очевидно!

Жаль, что Калифорния далеко. Нереально туда полететь сейчас.

Собравшись с мыслями, минут пять смотрю на Аманду, просто смотрю, думаю. Она, как и Джерри, начинает рисовать ручкой на бумаге. Рисует квадрат, потом стены, крышу… Домик рисует, и я киваю. Именно, да, фундамент. Дом.

– Томми, я была не права.

Он тяжело сглатывает и кивает, и я, глядя на него, испытываю жажду. Пью воду под грохот мыслей. И оно складывается: то, что случилось с нами в ночь, когда Майкл едва не убил нас всех.

– Душа – это такой же базовый механизм. За эмпатию ведь конкретные зоны мозга отвечают.

– Н-да, – усмехается Кошка-Кэт. – Никакой романтики.

Я снова опускаю взгляд на рисунок домика, который сделала Аманда.

– Логотипом игры сделаем дом. Фундамент – это четыре инстинкта: сострадание, власть, размножение и самосохранение. Из них растут четыре стены соответственно: душа, разум, сексуальность и страхи. Стены формируются в течение жизни не синхронно, а в зависимости от опыта. Крыша – это и есть сознание, охват всего, что происходит в доме и у соседей.

Выговорившись, я выдыхаю, а Том заключает:

– Круто.

Остальные соглашаются, даже Кэт. После «заседания» она предлагает:

– А давайте махнем в клуб, отпразднуем новый инстинкт.

– О да, еще на ребят Ханта не нарвались, – скептически отвечает Том, и Джерри его поддерживает.

– Они там больше не играют, зато охраны в клубе прибавилось после всей этой шумихи с наркотиками, – упирается Кэт, и Аманда ей поддакивает. Вот уже кому дома не сидится!

В итоге все соглашаются, и я тоже.

– Только мне домой нужно к половине десятого, чтобы не пропустить звонок от Чарли.

– Когда он возвращается? – спрашивает Кэт.

– На днях должен.

– Отлично! Подготовим для него вечеринку.

В итоге я надеваю первое попавшееся платье, которое вытаскиваю из шкафа, Аманда тоже переодевается в мою одежду, а Кэт, как всегда, идеальна. Ей не нужно менять наряд.

– У тебя интересный вид из окна, – замечает она, пока мы с Мэнди впопыхах влезаем в одежки.