Расскажи мне сказку на ночь, детка - Елена Дженкинз (2022)

Утро. На улице, вроде бы, весна. Март, кажется. Мне все равно, какое сегодня число и что произошло в мире. Я должна поговорить с преподобным Мартином, иначе сойду с ума от терзаний.

Мы завтракаем всей семьей в полном молчании, потому что Итон не разговаривает с родителями, а они не разговаривают между собой, чтобы не злить Итона.

Папа ест сэндвич с яйцом и семгой, и аромат горячей еды навевает тоску по душевному теплу, которого мне катастрофически не хватает сейчас. Господи, как пережить этот день?

– Ри, не сутулься, – шепотом просит мама, поглядывая на Итона, и я собираюсь ответить, что меня гравитация к земле гнет. Те законы, о которых говорил Алистер, шарахнули по сознанию самурайским мечом, не могу собрать себя в кучу. Увы, ответить я не успеваю, потому что в дверь звонят: курьер с утра пораньше доставил огромный, вернее, О-О-огромный букет голубых орхидей.

– Ничего себе! – восклицает мама. – Это для кого?

– Для мисс О’Нил, – уточняет в бланке курьер, предлагая поставить электронную подпись.

– Скоро я снова стану мисс, так что… – кокетливо говорит мама, подмигивая мне, и вытаскивает из букета записку. Я тащу орхидеи на кухню, а мама идет следом и бормочет:

– Ничего не поняла. Это все-таки тебе, наверное.

Оставляю клумбу на столе и сдуваю прядь волос со щеки, прежде чем взять записку. Читаю матовую карточку, заполненную по заказу, и тоже ничего не понимаю.

«С надеждой, что ты скажешь мне «да».

– Может, это от Чарли? – воодушевляется мама. – Он сделал тебе предложение?!

Статус наследника Джессики Милборн вознес Осборна в ряды небожителей в глазах мамы. Она его обожает.

– Нет, что ты. Мы и на нормальное свидание еще не сходили, какое предложение!

Верчу записку, но имени нет.

Что ж, пойдем от обратного: кому я сказала «нет» в последнее время?

Дэнни Веймар. Но он не задал мне конкретного вопроса в последнюю встречу, чтобы написать настолько абстрактное и пафосное послание. Да и стоимость букета колоссальная, Дэнни не показался мне расточительным показушником.

Также я отказа Стивену Ханту, но он бы в жизни не прислал мне цветы. Скорее, колбу яда с инструкцией.

Инспектору Доннавану я отказала, когда он предложил накормить меня в «Макдональдсе» по дороге из Эдинбурга вчера.

Вчера…

О боже, боже, о господи!

Взвизгнув, я отпрыгиваю от стола.

!!!

Алистер!

Он спросил: ты бы согласилась подписать контракт? А я сказала: никогда в жизни, чтоб вы сдохли! Ну или что-то повежливее.

Я в ужасе смотрю на прекрасный букет орхидей, и мне плохо.

– Что такое, Ри? – удивляется мама, глядя на меня, как на припадочную.

– Это же кошмар! Конец света.

Сбрасываю цветы на пол и на глазах у обалдевшей семьи начинаю по ним топтаться, будто хищные орхидеи могут покусать. Хватаю силиконовую доску для нарезки овощей и хлопаю ею по букету, бесчинствуя. Пожалуй, это худший акт вандализма по отношению к живой природе, который я устраивала.

– Милая, я понимаю, что о вкусах не спорят, но цветы красивые, – расстроенно говорит мама. – В любом случае, прекрати. Если там и было что живое, ты все убила.

– Не люблю орхидеи, – вру, одергивая края блузки. – На пришельцев похожи.

– Отдохнула бы ты немного, – советует мама. – Совсем уже со своим космосом и эволюцией мозги набекрень.

Я ловко отбираю у папы последний кусок семги, чтобы снизить себе кортизол, и кривлюсь, потому что папа солью и острым перцем рыбу обсыпал.

– Спасибо, что напомнила, мам! Я планшет с игрой забыла взять, – безумно улыбаюсь и ухожу, оставляя на кухне кладбище голубых орхидей.

В колледже весь день сердце колет. Не помогли мне ни голубика, ни семга, ни пробежки. Кажется, мистер Хопкинс поднаврал о методах борьбы со стрессом.

– Майкла вчера перевезли в наш госпиталь, – сообщает мне Мэнди.