– Ничего. Ты ведь хотел как лучше, – коротко улыбаюсь, снова глядя в сторону Майкла.

– Так и есть. Но оказалось, что Осборн не такое исчадие ада, как я думал.

– Правда?

– По крайней мере, на это есть надежда.

– И что тебя заставило изменить мнение?

– Инспектор Доннаван. Он мне звонил вчера, я как раз на утренний паром садился в Ардроссане, урвал время, чтобы приехать на пару дней, Майкла навестить… В общем, инспектор поддерживает Осборна, и… – Дэнни покаянно вздыхает: – И я решил, что погорячился. Просто ты мне очень нравишься, Ри.

– Дэнни, я здесь, чтобы посмотреть в глаза парню, которому прострелила позвоночник. Еще минута, и я от напряжения потеряю сознание. Ты выбрал очень неподходящий момент для признаний.

Но вместо того, чтобы смутиться и уйти, Дэнни зовет медсестру.

На смене – Натали, и она приносит мне стакан воды.

– Девочка моя, ты какая-то бледная.

– Меня тошнит, – признаюсь, приглаживая трясущимися руками волосы, и она странно на меня смотрит, а потом бросает на Дэнни полный осуждения взгляд.

– Твоих рук дело? – обвинительно говорит она, и Веймар изумленно вскидывает черные брови, мол, я тут ни сном ни духом.

– О чем ты, Натали? Я просто переволновалась из-за Майкла, – шепчу, но медсестра, недовольная моим ответом, уходит, обещая быстро вернуться.

– Хочешь, я останусь? – беспокоится Дэнни, но я ощущаю такую слабость, что любой раздражитель делает только хуже, поэтому отрицательно качаю головой. – Тогда я позвоню вечером, узнать о самочувствии.

– Хорошо, – сдаюсь, лишь бы он ушел.

Кое-как доползаю до кровати Майкла и сажусь на стул, глубоко дыша.

– Хреново выглядишь, Ри, – подкалывает меня Салливан.

– Взаимно.

Он издает смешок и молчит, разглядывая свои исколотые капельницами руки.

– Я очень боялся этого момента – когда придется посмотреть тебе в глаза, – говорит он сухим, надтреснутым голосом, и я машинально тянусь рукой к его руке, переплетая наши пальцы.

– Ну что ты, Майкл. Я не осуждаю тебя. Ты не решился попросить о помощи и жил в постоянном кошмаре. Я знаю, ты не хотел… ты не хотел. – На глаза наворачиваются слезы, в сотый раз за последние недели, словно во мне установили слезоточивый кран. – Чарли тоже тебя не винит. Он бы сам тебе сказал, но вернулся в Штаты.

Майкл облегченно прикрывает глаза, а спустя долгие секунды молчания произносит тихое:

– Спасибо.

– Как ты себя чувствуешь? Тебя все еще… ломает без дозы?

– Без понятия. Вместо крови у меня в венах глюкоза и обезболивающие, я вообще мало что чувствую.

– Прости меня, Майкл…

Он сильнее сжимает мои пальцы, а в глазах тоже слезы стоят.

– Дожился. Собираюсь плакать глюкозой из-за девушки, которая мне даже не нравится.

Мы вместе хрипло смеемся над этой глупой шуткой, и Майкл добавляет:

– Мне не за что тебя извинять, Ри. Если честно, жаль, что ты меня не убила.

Я ужасаюсь этим словам, хоть и ожидала, что у Майкла могла начаться депрессия, но нашу уединенную беседу прерывает Натали. Она вручает мне стакан с шипящей на дне таблеткой и буднично спрашивает у меня:

– Когда у тебя был последний секс, деточка?

Если бы я могла провалиться сквозь землю, то лежала бы в подземном источнике сейчас.

– Натали, ты что?! Это слишком личное, да и вообще… какая разница? Очень непрофессионально с твоей стороны задавать подобные вопросы при посторонних.

– Майки не посторонний, – искренне не понимает Натали и настаивает: – Ну так когда?

– Эм-м…

Неделю назад, но Чарли снится мне каждую ночь, когда удается уснуть. Это считается?

– Дней семь назад, – преодолевая стыд, шепчу медсестре, а Майкл, приободрившись, возмущается:

– Говори громче, Ри, мне не слышно.

Я краснею и начинаю паниковать, вспомнив, какую активную сексуальную жизнь вел Чарли до встречи со мной.

– Натали, ты думаешь, я могла что-то подхватить?