Расскажи мне сказку на ночь, детка - Елена Дженкинз (2022)

У нас с Осборном по четвергам занятия не пересекаются, и во мне бурлит ядерная смесь любви-ненависти-тоски-любопытства. Проклятые единороги ослепли от «неизведанных доселе» чувств, вытоптали все живое и объявили голодовку, подлые твари. Утром мне кусок в горло не полез, и Джоанна массажер для головы принесла зачем-то, стараясь согнать тень печали с моего лица.

Но в обед в столовой все же заставляю себя поесть. Отщипываю мякиш от пресного сэндвича и слушаю шуточные рассказы Мэнди о том, как потратить десять тысяч фунтов – долю от маленькой лжи, которую собираюсь скормить Осборну.

– Сделай себе татуаж синего цвета на все тело и вставь клыки. Нет! Лучше нарасти волосы, как у Рапунцель, и…

– Привет, не против, если я присоединюсь?

Спокойный, уверенный голос Чарли сдувает Аманду с места. Сбегая, подруга бормочет:

– Конечно, садись! Мне… э-э… нужно туда, направо.

Чарли явился в столовую без пиджака, в брюках и светлой рубашке, с подкатанными до локтя рукавами. Весь такой прекрасный, что не могу вспомнить, почему он мне при первой встрече не понравился и показался обычным.

Ах да, я тогда была психически здоровой, не залипшей на ком попало.

Как ни в чем ни бывало запиваю сэндвич водой, делая вид, что счастлива.

Один взгляд на соседа – и искры из глаз, настроение в хлам. Сущность с вечера мечется, раненная и отвергнутая, а разум наспех выкладывает защитный барьер из острых кольев, готовый сражаться, как Ван Хельсинг.

– Даже не поздороваешься? – спрашивает Чарли.

– Я с тобой мысленно поздоровалась. Ты же телепат. Два месяца назад Санта-Клаус обещал мне зоопарк, и вот, ты купил мне стадо местных приматов. Не об этом ли мечтает каждая девочка?

Чарли откидывается на спинку кресла и закладывает руки за голову, глядя в потолок, а потом с мученическим выражением лица вздыхает и опирается локтями о стол.

– Ри, ты не просила свести тебя с парнем, любовью всей жизни. Тебе понадобилась срочная помощь с научным проектом.

– Да, но не финансовая, Чарли. Ты меня очень унизил.

– Прости, – говорит он примирительно. – Только давай будем честными до конца. А меня ты не унизила, предложив роль «сводницы»? А парней, с которыми хотела пообщаться? Они же для тебя не люди, а данные для исследований. Так пусть хотя бы компенсацию получат за участие в чужих разработках в качестве подопытных кроликов.

Вожу кончиком ножа по тарелке, ловя взглядом блики с серебристого металла, и ёжусь от внутреннего дискомфорта: да, меньше всего я думала о чувствах «подопытных», вроде Картера или Салливана. Наверное, слишком привыкла, что они все «свои», знакомые с детства мальчишки, с которыми я просто играю в очередную игру, без обид.

Нельзя так, конечно. Я бессердечная тварь, нет мне прощения…

Резко вскидываю голову и восхищенно смотрю на Чарли: какой же он все-таки манипулятор! Эдакий циничный борец за несправедливость. Перевел стрелки на меня, заставил покаяться и почувствовать себя стервой. Да, я не спорю, повела я себя отвратительно. Но Чарли упускает из виду суть: с людьми так не поступают, как он поступил со мной. Конечно, деньги творят чудеса, как и любой другой ресурс. И меня совсем не обидело то, что местные от скуки, а может, из любопытства дружно побежали в чат.

Нет, меня задело, что Чарли из лучших побуждений навязывает мне «истинную» реальность, в которой он и сам-то задыхается. В итоге он не помогает, а наоборот, упорно тянет в свой мир, где мы задохнемся вместе. Он будто кричит мне: раскрой глаза! И при этом протягивает черную повязку, чтобы я их себе завязала и покорно признала: да, действительно, темно, хреново…

Не дождешься, мой прекрасный «рыцарь наоборот».

Помог он, видите ли. Рубанул правдой, что деньги упрощают жизнь и все можно купить. Да уж, упростил! Запутал так, что не выпутаешься.