Расскажи мне сказку на ночь, детка - Елена Дженкинз (2022)

Истинная доброта не знает страха. Такая она, наша миссис Бейкер.

Осборн облизывает губы и громко отвечает:

– Лина, все будет хорошо. Ты с ним не останешься, я приеду за тобой.

– Чарли, – всхлипывает девочка.

– Миссис Бейкер, разговор окончен. С вашей стороны это непедагогично, – отрезает директор, и связь обрывается.

– О боже, – бормочет наставница, падая в кресло. У нее дрожат руки, и она утирает пот со лба. – Что же у вас в семье происходит, Чарли?

– Война на выживание, – отвечает он, усевшись на край стола, а потом складывает руки на груди и усмехается: – А вы крепкий орешек, да? Зря настоящим именем назвались. Влетит вам, как школьнице.

– Еще не хватало подставлять других людей! – возмущается миссис Бейкер. – Если уж я решилась бросить вызов, то и ответственность моя. Тем более я не соврала ни единым словом, мы могли бы пригласить Лину на конференцию, если бы она согласилась... Ах! Все же не стоило тебе заговаривать. Вдруг получилось бы заполучить твою сестру в Эдинбург в мае…

– Джейсон не разрешил бы Лине уехать из Штатов.

Настоение у Осборна улучшилось, и он хитро вскидывает темную бровь:

– Вы и правда знали мою бабушку Оливию?

– О да, та еще была стерва, ты уж прости.

– Мама с вами согласилась бы. Свекровь из Оливии была паршивая.

– Не удивительно.

Чарли слишком взбудораженный, поэтому миссис Бейкер одна идет в дом преподобного Мартина, выставив нас за порог.

Мы бредем по набережной, ковыряя кроссовками сырой песок, и я мечтаю побыстрее добраться до кухни и съесть что-нибудь вредное, до того проголодалась. Осборн держит меня за руку, но мыслями он далеко. Я снова вспоминаю жуткие слова о желании убить отца, и думаю: хммммм… Что если Осборн не шутил?

Внутри шевелится осьминог саспенса. Сразу фильмы Хичкока в голову лезут.

– Слушай, Чарли, – говорю неуверенно, – а ты не преувеличиваешь? Я про твои отношения с Джейсоном.

Он отстраняется от меня и прячет руки в карманах ветровки.

– Ну давай, Бель, расскажи мне, как важно проникнуться состраданием к чудовищу, – с холодным смешком отвечает он.

– Да я ведь не о том. От жестоких людей нужно уходить, конечно. Но ведь не обязательно при этом их… ну того. Ты понял.

– А если тебе не позволят уйти?

– Есть суд.

– В суде я проиграю, они не отдадут мне Лину.

Я тяжко вздыхаю. Искать выход из тупиковых ситуаций – мое хобби. Но на этот раз, когда в тупике оказался человек, которого я люблю, светлых идей нет.

– Джейсон – психопат, – нехотя произносит Чарли. – Ты знаешь, что это такое? Когда ты для родного человека – игрушка, которую ему нравится ломать. Он при любой возможности качает тебя эмоционально, и приходится закрывать себя, как фотообъектив, чтобы не чувствовать ничего, когда ты рядом с этой бездушной мразью. Это страшно, Ри. Это охренеть как страшно. Ты когда-нибудь читала исповеди детей, которые выросли с такими родителями?

– Нет, – тихо отвечаю, мысленно оставляя новый запрос для гугла. Почитаю перед сном.

– Мать была для Джейсона любимой игрушкой. На следующий день после ее смерти он сломал мне ребро, а я ему вывихнул руку. Честно, нам обоим тогда полегчало. Не знаю, как мы до сих пор вообще с ним живы. Иногда нас заносило, конечно…

Чарли поджимает губы, от чего заостряются скулы, и обреченно добавляет:

– Иногда я ловлю себя на том, что поступаю так же, как он. Начинаю ломать людей, потому что за годы отучил себя сочувствовать чужим людям. Потом адреналином захлебываюсь, боюсь, что умер внутри… Черт. По-моему, со мной что-то не так. Я же к тебе притронуться лишний раз боюсь, чтобы не сделать больно.

Я останавливаюсь как вкопанная. Сердце прыгает в горло, а потом прямым полетом – в желудок. Как ястреб. Бах! И ноги подкашиваются.

– В смысле, ты хочешь приничить мне зло?

– Нет. Нет, конечно. Боюсь ранить тебя, обидеть, сказать не то…