Дикая женщина - Патти Берг

- Расскажи мне о ней, - сказал он, расстроенно проводя рукой по волосам. - Как она выглядит? Сколько ей лет?

- Ей двадцать четыре. Черные волосы. Карие глаза.

Скудное описание вполне подходило, но это почти ничего не значило.

- Что еще ты знаешь о ней?

Любит ли она по-прежнему танцевать и петь? Красива ли она?

- Я не знаю только одного. Женщина, с которой она живет, разговаривала уклончиво. Вот почему я еду в Феникс. Я не могу тебе сказать больше, пока не увижу ее и не попробую поговорить с ней. И как я уже сказал, она может и не быть Шарлоттой Уайлд. Уже не в первый раз я думаю, что нашел кого-то, но узнаю, что шел по ложному следу.

- Я хочу найти мою сестру. Я хочу увидеть ее,- сказал Макс с нажимом. - Мне все равно, в каком состоянии она находится. Если женщина в Фениксе моя сестра, я хочу знать об этом, даже если тебе покажется, что лучше не говорить мне об этом.

- Не беспокойся, Макс. Я позвоню тебе во вторник вечером, даже если новости будут плохими.

Макс сжал пальцами виски, когда повесил трубку. Вот уже много лет он ищет свою семью и нашел только мать, женщину, которая не желала его видеть, женщину, которая давно начала новую жизнь и не хотела, чтобы он был ее частью. Это было даже хорошо, потому что она его тоже не интересовала. Все, что он хотел от Лоретты Уайлд, - это узнать о брате и сестре, но она вычеркнула их из своей жизни так же легко, как не допустила туда Макса.

- Ты в порядке? - спросила Джеми, ее маленькие мыльные пальцы коснулись его руки.

Кивнув, Макс соскользнул с барного стула и направился к раковине. Он наклонился, чтобы быть на уровне глаз маленькой девочки, и прикоснулся к ее лицу.

- Я тебе когда-нибудь говорил, как я рад, что у меня есть вы с Райаном?

- Раз или два, - она опять прикусила губу, и он не мог не заметить беспокойство в ее глазах. - Ты оста вишь нас у себя, когда найдешь свою сестру?

Макс рассмеялся:

- Я хочу, чтобы вы всегда были со мной.

- Но ты не усыновил нас.

Он поднял Джеми и посадил ее на край стола. 3атем он опустил руки в теплую мыльную воду для мытья посуды, заканчивая рутинную работу, которую она ненавидела.

- У тебя есть отец, - напомнил он ей.

- Он в тюрьме. Я даже не помню его.

- Хорошо, зато он помнит тебя и не хочет тебя потерять.

- Райан думает, что тебе следует поговорить с нашим отцом. Ты мог бы убедить его отказаться от нас.

- А что ты думаешь?

- Что ты мой единственный папа.

Он вытер руки и присел на стол рядом с ней.

- Для тебя на самом деле так важно, чтобы я тебя официально удочерил?

Джеми кивнула и вложила свою маленькую руку в его большую.

- Хуже всего, что для меня тоже, - Райан только что вошел в кухню и прислонился к холодильнику. - Иногда мне кажется, что ты не хочешь нас усыновить.

- Не то, что не хочу, я просто мало думал об этом.

- Почему? - спросила Джеми. - Разве ты не хотел, чтобы Филипп усыновил*тебя?

Он постарался вспомнить, были ли у него какие-нибудь чувства по поводу того, чтобы быть усыновленным. Филипп Бернард был значительно лучшим отцом, чем родной отец Макса, и этого Максу было достаточно.

- Мы никогда не говорили об этом, - сказал он. - Я всегда знал, что он любит меня, хотя он не говорил об этом часто. И большего мне не требовалось. - Он улыбнулся Райану и Джеми. - Вы же знаете, что я люблю вас?

Джеми кивнула, но Райан уставился в пол. Ему было нелегко выражать эмоции в свои четырнадцать лет.

- Да… наверное.

Максу было пятнадцать, когда Филипп взял его к себе. Он был трудным ребенком, не нуждался ни в ком. Он узнавал себя в Райане. Джеми, напротив, была тихой, спокойной, чувствительной и все еще маленькой девочкой - его маменькой девочкой.