Дикая женщина - Патти Берг

Щелкнув электрическим выключателем, Лоурен вошла в черно-белую кухню миссис Фиск. Здесь она сидела много раз, болтая с Чарльзом и миссис Фиск о том, что происходит в Палм-Бич и Ньюпорте, куда они часто отступали во время жаркого и жестокого флоридского лета.

Лоурен не переставала удивляться, что ее дворецкий и повар узнавали о том, что происходит за закрытыми дверями других домов задолго до того, как она могла услышать преувеличенные версии историй от своих друзей. Поэтому она слушала все отчеты и сообщения Чарльза и миссис Фиск, рассеивала слухи, когда могла, и держала за правило никогда не распространять информацию.

Слушать сплетни - это одно. Распространять их - совсем другое. Она уже давно устала от скандальных статей о своих собственных эскападах. Все знают, что глянцевые журналы и мельница сплетен преувеличивают все без меры, но уж слишком часто злобные слухи причиняли боль ее близким и ей самой.

Конечно, предполагалось, что люди ее круга - сородичи по состоятельному обществу - нечувствительны к разговорам за спиной и перемыванию костей. Макс Уайлд, должно быть, думал, что она сделана из стали. Почему же еще он так издевался над ней?

Она не хотела вспоминать о Максе, но было трудно думать о ком-то или о чем-то еще посреди глубокой ночи, когда в доме было тихо. Совершенство ее кухни заставило ее вспомнить беспорядок в его прачечной него теплую и гостеприимную кухню. Сразу возникла мысль о том, как сильно отличаются их миры.

Она хотела знать, сидит ли когда-нибудь Макс Уайлд в своей кухне, обсуждая невзгоды своих друзей и соседей. По какой-то причине она не могла представить его за таким занятием. Вместо этого она воображала, как он посылает мяч Райану, пока переворачивает ребрышки-барбекю, или объясняет математическое уравнение Джеми, пока шинкует лук.

В ее кухне никогда не царила домашняя атмосфера. Здесь не было развешанных повсюду котелков и кастрюль, не было корзин с помидорами, бананами и апельсинами. Миссис Фиск хранила печенье в проветриваемой коробке под одним из столов, тогда как у Макса для печенья была отведена красно-черная коробка с мотоциклом, находившаяся на стойке. Лоурен любила свою кухню, пока не побывала на кухне Макса

Макс. Почему его имя и все, что связано с ним и его жизнью, постоянно вертится у нее в голове? Она вообще не должна думать о нем, тем более вспоминать его горячие карие глаза, пристально следящие за ней через кухонный стол, пока он выдвигал свои требования.

Какой невозможный мужчина! Ей было необходимо забыть о нем, но это было невозможно.

Он был груб с ней, издевался над ней, и это породило цепную реакцию, которая довела их до ссоры. Если бы она все знача заранее, то не была бы настолько резкой и согласилась бы нанять его друзей, ведь он старался всячески помочь ей. Она не знала, что такое «скаут-29», но подозревала, что это мотоцикл, тот, который он лелеял, который, без сомнения, стоил кучу денег.

И он предложил его Медведю - ради нее.

Может быть, ей следовало еще раз извиниться, но он уже отчетливо и ясно показал, что больше не хочет иметь с ней дел.

Пауза.

Убрав непослушную прядь волос за ухо, она открыла дверцу холодильника, вытащила пакет мини-квише и быстро пробежала глазами инструкцию, написанную невозможно мелким шрифтом на боковой стороне коробки. «Выпекать десять минут при температуре триста семьдесят пять градусов», - прочитала она. Десять минут на каждый квише - это ужасно долго. Для почти двухсот гостей, которые придут в субботу, с дюжинами подносов, которые необходимо наполнить пикантным угощением, нужно готовить намного быстрее. Открывая шкафы один за другим, она наконец нашла листы для выпечки, затем включила духовку, быстро повернула рукоятку плиты на пятьсот градусов, осторожно положила квише на поднос и поставила его в духовку.

Двенадцать двадцать семь. Примерно в двенадцать тридцать две она проверит квише.