Звезда Парижа - Роксана Гедеон (2013)

Адель никого сегодня не хотела видеть, кроме Полины Мю-эль. Эта черноволосая проститутка принесла ей нынче новый список — так называемый «тариф Пале-Рояль» — краткое описание самых известных уличных женщин, промышляющих в Париже, ибо их контингент, принимаемый в доме Тюфякина, Адель считала нужным время от времени менять. За обеспечение дам полусвета высокооплачиваемой работой в своем салоне она брала с каждой по пятьдесят процентов от улова, и хотя посреднический процент был небывало высок, уличные девушки легко соглашались с ней делиться — на парижских бульварах подобные заработки им и не снились. Поэтому Адель вела себя с ними, как полновластная хозяйка, и тасовала их, как колоду карт. Неизменной была только Полина, к которой Адель испытывала некоторое доверие и которая всегда пользовалась успехом.

Нынче она внимательно просмотрела список, представленный мадемуазель Мюэль, в котором блистали всякие «Соланж с буйным темпераментом» и «Жозефины с густой черной шевелюрой, отдающиеся за три франка», потом несколько раздраженно сказала:

— Мне нет нужды читать всё это. Я уже говорила: найди мне блондинок, чистоплотных и привлекательных. Платья для них — за мной… И желательно таких, которые бранятся в меру, а не как извозчики.

— Непременно должны быть блондинки?

— Да, на них больше всего спрос… я ведь блондинка, а они как бы заменяют меня. Они предпочтительнее.

— У меня есть на примете несколько, — сказала Полина. — К примеру, мамаша Сэнвиль, у нее шесть дочек, и все светлые, и Жаклин с улицы Робан, только она со стариков берет вдвое больше…

— Подробности мне не нужны, — прервала ее Адель. — Всех этих твоих девочек я едва в лицо запоминаю. Главное, чтобы они были почище да повоспитанней.

Жюдит с тихим смешком вмешалась в разговор:

— И не совестно ли вам говорить такое при малышке?

Адель передернула плечами:

— Не лезь не в свое дело, дорогая. Я позабочусь о Дезире, когда придет время, а сейчас она еще слишком мала, чтобы что-то понимать.

Как бы там ни было, Жюдит затронула вопрос, над которым Адель уже ломала голову. Обстановка, которая царила в доме, была не для маленьких детей. Гортензия, когда очутилась перед подобной дилеммой, предпочла скрывать от дочери свой образ жизни; Адель выросла в пансионе, не догадываясь о занятиях матери. Но пошло ли ей это на пользу, если в конце концов она стала такой, как сейчас? Надо ли удалять Дезире, когда та чуть подрастет?

И сможет ли Адель расстаться с малышкой, как раньше мать рассталась с ней самой?

Всё это было слишком сложно, и Адель предпочла не задумываться над этим сейчас. Время всё поставит на свои места. А Дезире… видит Бог, Адель никому не хотела ее отдавать, а уж тем более в руки чинных, скромных и холодно-благовоспитанных классных дам.

Служанка, вошедшая в спальню, объявила:

— Его сиятельство уже принимают ванну. Завтрак будет через полчаса. Что предпочтет мадемуазель: первым делом завтракать или сперва принять посетителя?

— А что за посетитель? — осведомилась Адель равнодушно.

— Некий виконт д'Альбон, мадемуазель. Я сказала, что вы не принимаете, но он настаивает на свидании. Он ждет сейчас в оранжерее, мадемуазель.

Адель вздрогнула, будто ей сообщили что-то крайне важное, и тут же соскочила с постели.

— Отлично, он все-таки пришел! Я приму его.

— Что вы наденете, мадемуазель? — спросила одна из горничных.

Жюдит, куда лучше знавшая свою госпожу, высмеяла девушку:

— Дуреха! Когда мадемуазель принимает таких мужчин, как д'Альбон, она не одевается. Она, наоборот, выходит к ним полураздетая, потому что в этом-то и залог успеха!

Адель усмехнулась:

— Браво, Жюдит. Ты знаешь меня лучше, чем я сама.