Последнее падение - Дориана Кац (2023)

— О, Лина, — он заметил меня и приложил указательный палец к губам, прося вести себя тише. — Татьяна спит, давай не будем её будить. И извини, я взял почитать твою книгу.

— Нравится?

— Не знаю, — он покрутил её в руках. — Я не фанат медицинских произведений, но Лии она бы точно понравилась. Дай ей потом почитать.

— А мне нравится. Тут важнее то, что написана она Булгаковым.

— «Записки юного врача» не та литература, которую должны читать маленькие девочки, — ловко подметил Кирилл.

— Это Булгаков, тут уже всё равно — рано или поздно. И я не маленькая, мне почти тринадцать.

— Тебе так сильно нравится Булгаков?

— Я прочла почти все его произведения.

— А вот этого уже я от тебя не ожидал, — он протянул мне книгу. — Видимо я плохо тебя знаю, Каролина.

И я решила грамотно вернуть ему его же фразу. Спасибо, что мне выпал такой случай:

— Так у нас же с тобой всё впереди, успеешь узнать меня получше.

Мы вдвоём тихо засмеялись, чтобы не потревожить мирный сон нашей рыжей подруги.

***

Вновь проснулась я уже глубоко за полночь. В этот раз Татьяна осталась на нижней полке, а я перебралась на верхнюю, выслушивая от Трубецкого нотации по поводу того, как не упасть со второго этажа.

Поезд тихо покачивало, а со всех сторон доносился приглушённый стук рельс.

Я перевернулась на бок и уставилась на спящую Алису Ким, которой на её положенном месте не оказалось.

Не придумав ничего лучше, я спустилась вниз и пошла на поиски пропавшей девчонки. Не думаю, что какой-нибудь белый кролик утащил её в страну чудес, но её отсутствие в купе меня напрягало.

Мы с Алисой не успели достаточно подружиться за это время, но она мне нравилась, и точку зрения Татьяны, я совершенно не разделяла.

Я наткнулась на неё в коридоре. Она мирно стояла у окна и любовалась яркими звёздами, вновь мечтая о чём-то своём.

Стараясь не пугать её, я прошептала:

— Ты почему не спишь?

Несмотря на мою осторожность, она всё равно вздрогнула и перевела взгляд на меня. Я впервые, за всё наше совместное времяпрепровождение, заметила, что она была без наушников.

— Не хочу, — она подошла поближе ко мне. — А ты что проснулась? Кошмар приснился?

— Нет, просто проснулась. И увидев, что тебя нет — испугалась.

— Ты первый человек, которого напугало моё отсутствие.

— Ты что-то скрываешь, — с уверенностью констатировала я.

— Возможно, — она перекинула косу через плечо и начала крутить чёрное кольцо, которое переместилось её безымянного пальца на цепочку на шее. — От тебя ничего не скроется, Мороз?

— Почему ты такая?

— Какая?

— Загадочная.

— Ну я же Алиса, я могу быть собой только в стране чудес.

Я поняла, что больше не смогу ничего из неё выудить, поэтому решила пустить разговор в другое русло:

— Как ты справлялась с паникой на чемпионате мира?

— Никак. Я с ней не справлялась.

— Как такое возможно? Это ведь чемпионат мира! И не говори, что он был юниорским, а значит был ненастоящим.

— Я так и не скажу. Я просто скажу, что ничего не чувствовала. Когда ты долгое время выступаешь на международных стартах — твой страх притупляется. Ты начинаешь относиться к этому как к своей работе, а потому — паника уходит на второй план. Взрослые же не переживают, когда в очередной раз идут на работу.

— А ты помнишь свой первый серьёзный старт?

— Помню, конечно. Такое не забудешь, — она улыбнулась и даже слегка засмеялась, только вот улыбка и смех были совсем не радостными. Они были наполнены горечью, тяжёлой горечью. — Марк орал на меня так, что половина катка думала, что он прибьёт меня на месте. Я оступилась на твизлах и рухнула. Кауфману это конечно же не понравилось, и мы чуть не подрались. Потом суток трое друг с другом не разговаривали. Мне было около тринадцати. Почти, как и тебе.

— Это всё из-за нервов?