Я рожу тебе детей - Ева Ночь

— Сегодня выходной, — посмотрел он на часы, будто куда-то спешил или что-то планировал. Впрочем, так и было, просто немного сбились ориентиры. — Предлагаю отложить в сторону самые животрепещущие вопросы и отменить сеанс психотерапии — сыт по горло всем этим. Продолжим наше случайное знакомство.

Ему понравилось, как Лерочка очаровательно вспыхнула. Да, он бы тоже не прочь продолжить поцелуи, а лучше — посущественнее. Но пока выбирать не приходилось.

— Ну, и я не против поиграть в вопрос-ответ, чтобы узнать друг друга получше, — улыбнулся Олег одними губами. — Заодно прокатимся по городу. Ты покажешь свои любимые места, я — свои.

Он бы, безусловно, другие прелести исследовал бы с превеликим удовольствием. Ощупал бы руками, пальцами, вдохнул бы Лерочкин запах, проложил бы губами новые тропинки и трассы, полные огней и стремительных вздохов.

Но Олег прекрасно понимал: если бы Лера хотела, то не стала бы его останавливать.

Змеев очень хорошо понимал слово «нет», когда оно действительно звучало, как отказ, а не некоторое кокетство.

Лерочка казалась ему слишком пугливой, будто все для нее впервые. Будто он, Олег Змеев, первый мужчина в ее жизни…

Черт знает, откуда в нем родились подобные ощущения. Без сомнений, в двадцать шесть лет Лерочка вряд ли совершенно чиста и невинна. Но что-то такое сквозило в ней нетронутое, даже строгое, что заставляло Олега осторожничать и миндальничать.

Он предпочитал идти на поводу собственных инстинктов, а они ему настойчиво шептали, что торопиться не стоит.

— Ну, так как? — уточнил он, видя, что Лерочка то ли колеблется, то ли собирается ему отказать. — Уж лучше ты займи меня, чем оставишь наедине с моими демонами, что постоянно подталкивают меня к детям, которых я не знаю, но очень хочу знать.

— Шантажист! — снова вспыхнула она, и Змеев понял, что раунд выигран.

— Я честен, как никогда, — развел он руками. — Давай, одевайся! — приказал пожестче и насладился тем, как Лерочка собралась возразить, отбить атаку, но подавила в себе это желание и, сверкнув глазами, резко развернулась и вышла из кухни.

— Вот и хорошо, — произнес Олег вслух, уже для самого себя, потому что остался наедине с остывшим кофе и грязными тарелками на столе.

Когда Лерочка вернулась, он домывал посуду.

— Что ты делаешь? — голос ее прозвучал растерянно. Видимо, маленькая принцесса не ожидала, что он способен на крошечный подвиг.

— Посуду мою, — ответил Олег и безмятежно улыбнулся. — Не вписывается в образ, да? Ну, так я умею удивлять.

— Ты еще хвост распусти, как павлин. Это называется — набивать себе цену и хвалить собственную персону, чтобы другие не забывали видеть сплошные достоинства, забывая о недостатках.

Олег вздохнул и досуха протер тарелки полотенцем.

— Недостатков у меня тоже хватает, но зачем их выпячивать? Они и так прорвутся. А с достоинствами вечная чехарда: слишком скромные люди вечно недооценены.

— Соглашусь, — кивнула Лерочка, — лишняя скромность мешает, но и постоянное выпячивание собственных достоинств нередко приводит к звездной болезни.

— Какая ты у меня строгая, — улыбнулся ей Олег и снова потешил себя розовыми Лерочкиными щеками. — Спасибо за завтрак. Очень давно меня не кормили так вкусно и душевно.

— Пожалуйста, — кивнула Лера с королевским достоинством. — Не ресторан, конечно, но душевности через край — щедро и от чистого сердца.

Змеев посмотрел на нее подозрительно.

— А что такого? — невинно захлопала ресницами Лерочка. — Учусь у старших лучшему. Мне иногда не хватает самопиара, хоть и не сказала бы, что я забитая и забытая.

— Тебя забудешь, — буркнул Олег. — У тебя не тот уровень эмпатии и не та внешность, чтобы проходить мимо.