Я рожу тебе детей - Ева Ночь

— Это не я прятался, — выдохнул Змеев устало. — Это она пряталась и прятала вас. Не хотела, чтобы я знал. Если тебе от этого станет легче, то я чувствую вину и жалею, что не лез в ее жизнь. И, может, все было бы по-другому. Я бы все отдал, чтобы Аля была жива.

— Все? — Никита никак не хотел успокаиваться. Да он бы сам на его месте бушевал и сходил с ума. Олег и на своем месте чувствовал себя так же и прошел все этапы боли, метаний, отчаяния, бесконечных вопросов. Из уст его сына звучало все то, что он уже не единожды обдумал, проговорил и так и не нашел ни ответов, ни выхода. Потому что Али уже не было на этой земле и потому что ничто не могло ее вернуть назад.

— Все, — твердо посмотрел он в глаза собственному мятежному сыну. — Все без остатка, до нитки. Лишь бы была возможность изменить то, чему уже нет возврата.

Никита бурно дышал, но, казалось, успокаивался. Только грудь его вздымалась сильно, словно ему кислорода не хватало.

— Ну, сейчас можно сказать все, что угодно, правда? Потому что задним числом можно и звезды с неба пообещать, только не достанешь, не сможешь никогда. И если думаешь, что я раскисну, расчувствуюсь, то зря. Я не хочу спрашивать, где ты был, когда она в тебе нуждалась. Не мы. У нас, благодаря маме, всегда все было. Но ей, наверное, нужен был кто-то, кто поддержит, поможет, сделает все возможное. Да хотя бы будет держать за руку, когда жизни в ней осталось на чайную ложку всего. Но ты жил где-то там, жрал, спал, трахался, радовался жизни. И нигде ничего у тебя не екнуло, ничто тебя не торкнуло, не заставило все бросить и примчаться.

Жестоко, но правильно. Как пощечины и подзатыльники слова сына, которому так рано пришлось повзрослеть.

Глава 23

Сын смотрел на него в упор и продолжал атаковать. У него плечи ходуном ходили от сдерживаемых эмоций, которые все равно лезли и лезли наружу, потому что не было силы их удержать в себе.

— А теперь ты приехал, весь такой герой на крутой тачке. Как ты себе представлял? Здравствуйте, дети, я ваш папа? И думал, что все кинутся тебе на шею, обливая слезами? Да ты для нас пальцем не пошевелил ни разу и никогда. Не знал он. Что это за любовь такая, если ты не знал, что у тебя двое детей?

— Справедливые и одновременно несправедливые слова говоришь. Никогда и никому не пожелаю побывать на моем месте.

— Да ты сиди, сиди на своем троне, папаша, — небрежно похлопал Никита Олега по плечу. — Никто не претендует на твое место под солнцем. Охраняй свою королеву, ради которой ты бросил якобы любимую женщину. Ты ведь женат, да?

Олег задавался вопросом, откуда мальчишка все знает? Но не выпытывать же у него? Неплохо осведомлен о жизни отца, которого он никогда в глаза не видел, зато, судя по всему, слышал или обсуждал с кем-то подробности их с Алей истории.

— Был женат, — сказал он правду.

— О, вот даже как? Она тоже умерла?

— Нет, мы развелись.

— Слышишь, Лер? Он всех бросает! Нужен тебе такой мудило? У него только машина блестит, а все остальное — грязь и копоть.

Олег давно знал, как любые слова можно вывернуть наизнанку и вложить совершенно другой смысл. Судя по всему, у его сына — отличные задатки, если их повернуть в нужное русло. Он умел.

Змеев себя поверженным не считал, однако объясняться и оправдываться, доказывать, что он не верблюд, — верный способ показать собственную слабость и уязвимость, дать в руки противника (а сейчас они с сыном не пытались найти общий язык, лишь выплескивали друг на друга свою правду, которая никак не хотела становиться общей) очень хорошие карты.

— В общем, ты мне не нравишься, папка. Точнее, дядька. До папки ты не дорос или, еще точнее, не заслужил такое звание. Это, знаешь ли, ответственность, а ты, судя по всему, не привык отвечать. Только бла-бла-бла. А как до дела — то не знал, то не смог, то бросил.

— Если ты ждешь, что я кинусь сейчас доказывать, что все не так, то ошибаешься.