Жестокая любовь - Наталья Соболевская

— Прежде чем в мечты ударяться, надо сначала узнать, есть ли у нас на них повод, — вновь завёл я свою песню, хотя уже сам успел решить в какой лицей через два года пойдёт Вадик первого сентября. — Да и потом не факт, что Алиса нам позволит с сыном общаться после того, как я её…. Ну, в общем, ты меня понял.

Отец выпрямился и скрестил на груди руки.

— Не факт, что она позволит общаться тебе. Но я-то тут при чём? Лично я ей ничего плохого не делал. Алиса — девка разумная, не станет она меня как родного деда в правах ограничивать. А насчёт того, что надо точно узнать, тут согласен. Есть у меня один человечек в запасе, любой тест организует. Только если согласия матери на анализ не предоставим, он бумагу не даст, но нам ведь документ и без надобности.

Пока отец копался в записной книжке, пока звонил и договаривался с врачом, посмотрел в интернете, как долго по времени проводится ДНК тест. Раньше бы наверняка решил, что двадцать четыре часа — это полная ерунда, сейчас же чувствую, целые сутки ожидания покажутся вечностью. И двадцать четыре часа это ещё при условии, что лаборатория сегодня же получит биологический материал.

— В общем, так, — хлопнул по столешнице ладонью отец, когда сбросил вызов, — нужна либо кровь Вадика, либо слюна, либо волос. Кровопускание исключается, в рот тоже проблематично залезть. Я отвлекаю Алису, надеюсь, она ещё не уехала, ты у мальчонки волос срезаешь. И смотри мне, не накосячь, чтобы ни мать, ни он сам ничего не заметили.

Ещё пока был занят делами, то есть добывал волос, отвозил его в лабораторию, возвращался домой, было более-менее терпимо, но когда пришло время монотонного ожидания, началась настоящая пытка. Я не мог есть, не мог ни с кем разговаривать, не мог стоять, сидеть, лежать, смотреть телевизор, естественно, отвлечься на рабочие моменты тоже не мог. Я просто положил перед собой мобильный и хоть отлично осознавал, что для звонка с результатом слишком рано, сидел и взглядом гипнотизировал телефон.

Ночь обещала забвение, но я не уснул ни на секунду, ворочался, смотрел в потолок, колотил затылком по изголовью. В конце концов, сел на кровать и, как пациент психбольницы, качаясь вперёд и назад, встретил рассвет.

Первая половина следующего дня тянулась так же в мучениях вплоть до того, как на экране мобильного не высветился номер врача. Думал, когда телефон зазвонит, я его схвачу и тут же отвечу, но нет. Руки, впрочем, как и всё тело, окаменели и отказывались шевелиться, потому как я боялся услышать, что Вадик не мой сын.

Доктор дал девяносто девять и девять десятых процента, что коллекцию моделек я подарил ни кому-то, а родному ребёнку. Как и чем закончился с врачом разговор, не помню, потому как зарыдал. От счастья, что случилось то, на что уже не смел даже надеяться. От обиды на самого себя за то, что упустил пять первых и самых важных лет жизни собственного ребёнка. От злости, что когда Алиса мне позвонила, наверняка, чтобы рассказать о беременности, велел секретарю ей передать, чтобы номер забыла и больше никогда не звонила.

Глава 31

Алиса

Странные эти Берманы, если не сказать больше. После того дня, как Вадик толкнул Артёма, ведут себя как-то чудно. Виктор Валерьянович всё с объятиями ко мне пристаёт, в щёку целует и постоянно благодарит. Если раньше всё ворчал, что его дом чуть ли до основания не разломала, то теперь я волшебница-кудесница, что наконец-то наведёт в его жилище порядок. Даже дополнительное соглашение к договору со мной подписал, которое увеличивало объём заказанных им работ примерно на треть.

Да и старший сын Виктора Валерьяновича не отставал от него, тоже резко поменял поведение. Кирилл, конечно, не начал меня избегать, но и преследовать перестал. А когда мы случайно всё-таки пересекались, он суетился, нервничал и старался в глаза мне не смотреть. В общем, складывалось впечатление, что его шкурку надел какой-то другой человек.