Помню тебя - Кэтрин Уэст (2023)

Натали пересекла патио и подошла к скамейке, с которой открывался потрясающий вид. За последние несколько ночей лозы обобрали. Вчера было прохладнее, и люди работали большую часть дня. В надежде, что свежий воздух поможет ей, Натали вышла прогуляться и наблюдала за активностью на виноградниках. Смотрела, как рабочие взаимодействуют друг с другом, как Таннер проходится по рядам, время от времени останавливаясь поболтать или посмеяться. Было ясно, что работающие с ним мужчины и женщины его не только уважают, но и любят.

Ей подумалось, даст ли он ей когда-либо причину снова полюбить его. Потому что пока, кажется, он способен только раздражать.

— Я в растерянности. — Он встал рядом и прочистил горло. — Какой смысл пытаться убедить Хэла вносить новшества, если ты собираешься через несколько недель развернуться и закрыть винодельню?

Натали обошла скамейку и опустилась на нее:

— Ты и правда мне не доверяешь, да, Таннер?

— Уверен, что мы это уже установили.

Таннер устроился на подлокотнике старой скамьи и вопросительно уставился на Натали.

Она вздохнула и сняла темные очки:

— Знаешь, поскольку мы, похоже, находимся в таком положении, что нам придется пересекаться, немного вежливости не помешало бы.

— Я вежлив.

— Это ты называешь вежливостью? — Она подняла бровь. — Иногда мне трудно поверить, что когда-то мы были друзьями.

— Аналогично.

Он отошел к розовым кустам, высаженным по границе патио, и замолчал.

Натали сдалась. Она не знает, что сказать этому угрюмому мужчине, который в каждом ее действии видит угрозу.

— Не уверен, что ты понимаешь, что стоит на кону, Натали.

Он явно еще не закончил.

— Речь идет о том, чтобы лишить людей работы, выселить семьи, которые жили здесь много лет, включая мою. Я понимаю доводы твоего отца и что бизнес должен приносить прибыль, но не похоже, чтобы он был готов дать нам шанс. Вы, богачи, не думаете дважды, прежде чем поставить подпись. Вам плевать, кто пострадает в процессе. Что ж, можешь сказать своему старику, что мы тут не закончили. Я хочу шесть месяцев. Если к тому времени дела не улучшатся...

— Ладно, хватит. — Натали подняла руку. Таннер навис над ней, ожидая. — Таннер, я вижу, что стоит на кону. Дело в том, что мой отец может говорить сколько угодно, но у него нет права закрыть винодельню. Ты знаешь, кому принадлежит больше половины акций «Майлиос»?

— Тебе.

Его взгляд искоса говорил: «Я не дурак».

— Именно. Так что, если винодельня несет убытки, то и я тоже. Разве не целесообразно с моей стороны сначала разобраться? Посмотреть, сможем ли мы найти способ увеличить доходы?

— До сих пор винодельня тебя не интересовала. Зачем беспокоиться сейчас?

— Пока не знаю. И я не знаю, почему отец так сильно хочет закрыть это место, если не считать финансовых убытков. — Таннер обдумывал ее ответ, и Натали видела, как играют желваки на его скулах. — Как ты, вероятно, знаешь, другие держатели акций — мой отец и дядя. Чтобы закрыть «Майлиос», мы все должны быть согласны. Я понятия не имею, где сейчас дядя, и не думаю, что отец пытался с ним связаться. Если ты и правда так переживаешь за свое положение, почему бы просто не предложить выкупить отцовскую долю?

У Таннера отпала челюсть.

— Ты шутишь? — Он хрипло рассмеялся. — У меня нет таких денег. Да даже если бы и были, сомневаюсь, что твой отец согласится мне руку пожать, не говоря уже о продаже доли в винодельне. Но я не недооцениваю твое влияние на Хэла. Он прислушивается к тебе. Я только что это видел.

— Это плохо?

— Нет. Но тебе придется быть немного более убедительной, если хочешь, чтобы я поверил, что ты действительно желаешь помочь.

Вокруг тяжело легла неуютная тишина, не давая вздохнуть.

— Не уверена, как смогу это сделать, если ты ясно дал понять, что не будешь работать со мной.

Наконец он рвано вздохнул.