— Да. Об этом. — Таннер пожал плечами, еще недоверчивый, но в его глазах сверкнул новый свет. — Если ты правда серьезно, я дам тебе шанс. Можем поработать над кое-какими идеями, если хочешь. Заставить Хэла осознать серьезность ситуации — первое препятствие. Согласна?

— Думаю, да.

Сердце Натали забилось чаще. На что именно она подписалась?

— Попросишь отца дать нам послабление? Поговори с Хэлом. Заставь его внять здравому смыслу. Дай мне шесть месяцев, чтобы внедрить изменения, и я обещаю, ты увидишь совсем другие цифры.

Натали кивнула:

— Судя по тому, что я успела увидеть, это будет не просто. Но я думаю, что все еще можно исправить. Хотя отцу это не понравится.

— Какие у него претензии к этому месту?

Таннер сунул руки в карманы.

— Не знаю точно. — Натали потерла нос. — Он не любит терять деньги, это точно. Я знаю, что у них с дедушкой не лучшие отношения. Но, полагаю, в каждой семье есть свои проблемы, верно?

— Да. Есть. — Его глаза затуманило не понятное ей выражение. Но он быстро улыбнулся, сверкнув ямочкой. — Ты правда подумала, что я женат, а? Кто станет связываться с таким типом, как я?

— Никто в здравом уме, это точно.

Пошутила она лишь наполовину.

— Вот это я себе и говорю. — На его лице промелькнула ирония. — Послушай, я не могу обещать, что перестану быть полным мудаком, но буду лучше работать над вежливостью.

Она со смехом отмахнулась:

— В этом нет необходимости. Я просто буду надевать лишнюю куртку, когда завижу тебя.

От его улыбки по ее телу пронесся жар, от которого загорелись щеки.

— Пароль, который ты выбрала, вернул меня на несколько лет назад.

Натали кивнула:

— Да. GodsWinepressRev141920. Я подумала, что ты можешь помнить.

Натали не знала, значит ли это что-нибудь для него до сих пор.

Лицо Таннера смягчилось.

— «И в глазах голодных зреет гнев. В душах людей наливаются и зреют гроздья гнева ― тяжелые гроздья, и дозревать им теперь уже недолго»[3]. «Гроздья гнева». Я помню.

Стейнбек не тот автор, который заинтересовал бы среднестатистического школьника, но у бабушки было собрание его сочинений. В то последнее лето Натали заинтересовалась им, начала читать и подначивала Таннера присоединиться к ней. К ее удивлению, он согласился. Они много времени проводили вместе, обсуждая роман, споря и постепенно разговаривая и о другом. О том, чем она не делилась ни с кем, даже с Ник.

— Мы часами разговаривали об этой книге, — сказал он, врываясь в ее мысли. — После того лета я перечитывал ее, наверное, раза три.

— Я больше никогда ее не перечитывала.

Прошлое снова настигло ее без приглашения. Натали хотелось бы, чтобы оно исчезло навсегда и позволило ей начать с начала.

— Почему ты перестала писать мне, Мышка?

— Что?

Этот вопрос ее напугал.

Таннер пожал плечами и оттянул воротник.

— После твоего отъезда тем летом. Я хотел поддерживать связь. Но потом ты перестала отвечать. — Угрюмое выражение лица вернулось. — Полагаю, ты поняла, что у меня не будет шестизначной зарплаты, как у твоих богатеньких приятелей из загородного клуба, так что больше не стоило тратить на меня время, верно?

Натали вытаращилась на него. Его усилия исправиться оказались недолговечными.

— Верно. Именно так я и думала. — Она печально вздохнула. — Таннер, в чем твоя проблема?

— Извини. — Он пнул маленький камушек вниз с холма. Янтарные глаза полыхнули в свете послеполуденного солнца, губы сжались в тонкую линию. Все в нем говорило отвалить. — Но с тех пор, как ты появилась, я думаю только о том, что через несколько недель могу остаться без работы. И это не самые приятные мысли.

— Ох. Мне жаль. — Натали покачала головой, понимая, какие чувства может вызывать ее присутствие у других работников. — Я не хочу, чтобы кто-то беспокоился о будущем «Майлиос». Ты же никому не говорил о возможности закрытия?