Пробуждение - Нефер Митанни

- Естественно! – Чедвик склонил голову. – Это основополагающий принцип нашей работы: никакой огласки!

- В таком случае, мистер Чедвик, я буду краток, - проскрипел старик. - Там, на тумбочке, для вас письмо и некоторые вещи, которые помогут в поиске… Я изложил всё, что мне известно об интересующем меня лице. Обещайте, что найдёте её! Или хотя бы узнаете, что с нею сталось. Всю информацию, которую вам удастся собрать, передадите моему личному адвокату Вацлаву Левандовскому. Он сам будет вам писать. Он же будет оплачивать от моего имени все поиски. Не стесняйтесь, обращайтесь к нему с любыми вопросами. Речь идёт о наследнике моего титула. И последнее. Это жизненно важно! Не для меня, увы! – нечто вроде горькой улыбки скользнуло по красивому рту князя. – Это долг чести, я обещал покойной супруге…

Вдруг тёмные глаза старика прояснились и обратились вверх, точно он смотрел на кого-то, видимого ему одному.

- О, моя несравненная Беата, Иисус видит – я сделал всё что мог! – произнеся эту фразу на родном языке, старик устало закрыл глаза, и поверенный понял, что только что стал свидетелем воссоединения души новопреставленного князя с душой его любимой жены.

***

Петрушевский, осторожно ступая, стараясь оставаться незамеченным, шёл по вечернему саду. Сумерки уже готовились уступить место ночи. Стало свежо и даже прохладно. Сергей остановился у раскидистого клёна, ветки которого вплотную примыкали к окну второго этажа дома. Подтянувшись на руках, он ловко оказался на дереве и добрался до окна.

Замер, заглядывая сквозь мутноватое стекло в просвет между занавесками.

Маленькая уютная комната, скромно обставленная, предстала его взору. Напротив окна как раз были двери. По левую сторону от них стоял миниатюрный столик с лежащими на нём пяльцами, и небольшое кресло. Справа, вдоль стены – высокий старинный шкаф, полки с нотными альбомами, трюмо с разными дамскими мелочами. Прямо у окна стоял письменный столик-жакоб* с прибором, букетом полевых цветов и горевшей свечой, подле него – стул. Справа от дверей весь угол занимала печь, покрытая старинными изразцами, а в центре комнаты, изголовьем к стене, возвышалась кровать с шёлковым пологом. В «красном» углу – иконы.

Анна стояла на коленях, обратив взор к святым ликами. Её печальное лицо было сосредоточенным и отрешённым. Иногда она кланялась, осеняя себя крестным знаменем, и подносила к губам маленький крестик. Некоторое время Сергей смотрел на неё, любуясь, не решаясь прервать её молитву, но потом осторожно постучал по стеклу.

- Кто здесь? – подойдя к окну, тревожно спросила девушка.

Отодвинув занавеску, она поднесла к стеклу свечу и тут же испуганно отшатнулась.

- Анна, не бойтесь! – отозвался Петрушевский, – откройте окно, прошу вас, это я.

Девушка послушалась, и он спрыгнул в комнату.

- Вы… - удивлённо выдохнула она, едва он очутился рядом.

Сергей бросился к ней и поднёс к губам её руку.

- Да, я приехал, - с волнением сказал он. – Я всё знаю… И я приехал спасти вас.

- Спасти? – словно не поняла она, её лицо было растерянным, испуг читался во взгляде.

- Да, - кивнул он. – Только не вздумайте опять уверять меня, что я должен уйти.

- Нет… но как вы узнали? – смутилась она.

- От Эмилии Карловны… Она написала мне о самодурстве тётки. Я знаю, что вы просили расторгнуть помолвку.

- Да, - девушка опустила глаза, - я решила уйти в монастырь, - тихо промолвила она.

- Я вам этого не позволю, - улыбнулся Сергей и поцеловал её ладонь.

Анна вздрогнула, отняла руку, отвернувшись, отошла от него.

- Вы тоже станете принуждать меня?.. – тихо спросила она.

- О, нет! – с поспешностью воскликнул Сергей. – Я никогда не поступлю так…и приму любое ваше решение, - его голос дрогнул, - но… у меня есть одно условие.

Петрушевский подошёл к ней и, взяв за плечи, развернул лицом к себе.