Пробуждение - Нефер Митанни

- Нет, - Марья Фёдоровна резко прервала племянника. – Нет, я договорю… Я должна рассказать всё… Итак, я решила выдать тебя за графа. Да, он обещал дать кредит, но… Это не было главным для меня. Тем более что не так уж нужны были эти деньги. Главное – я убирала тебя с моих глаз. Но Сергей оказался смелее, чем я ожидала, - она усмехнулась, - я недооценила своего племянника. Я всегда считала тебя, – она взглянула на Сергея, - обычным столичным шалопаем, который не променяет радости жизни на высокие чувства, пусть и самые настоящие. Кстати говоря, это была ещё одна причина, почему я хотела выдать Анну за графа. Я всерьёз опасалась, что ты, наигравшись, бросишь её и…Мне бы не хотелось Анне такой участи…Тем более, я дала слово Александру, что позабочусь о его дочери. А потом… Словом, вы бежали. И мне даже стало как-то легче: уже не надо было ничего решать, брать груз ответственности на себя. «Если он бросит её, - сказала я себе, - то так тому и быть, сама виновата!». Я поплыла по течению, положившись на Бога.

Марья Фёдоровна замолчала и закрыла глаза.

- Сударыня, - Анна бросилась к ней и, упав на колени, спросила со слезами на глазах: – Неужели вы, кого я считала почти своей матерью, неужели вы и сейчас ненавидите меня?!

- Встань, дитя моё, - взмахнула рукой тётка. Её лицо исказила гримаса, в глазах блеснуло что-то, напоминающее слёзы. – Видит Бог, я и тогда не испытывала ненависти лично к тебе… Просто… я хотела убрать тебя с моих глаз. Это было так… невыносимо…- Марья Фёдоровна закрыла лицо руками, её голос вдруг зазвенел, - сейчас, сама полюбив, став женщиной, ты ведь можешь понять, что я испытывала, глядя на любимого, который не был моим… Представь, вот он, - она указала на Сергея, - он принадлежит другой, и ты каждый день видишь их счастье и …не можешь не то что поцеловать, просто с нежностью взглянуть на него. А он смотрит только на другую, которая значительно моложе и красивее, тебя же удостаивает лишь вежливым приветствием, светским поцелуем руки.

- Но почему, тётя, - внезапно спросил Сергей, - почему вы так упорно пытались уверить меня, что Анна – безродное создание, как вы изволили говорить? Ведь она оказывается княжеского рода, гораздо знатнее нас, никогда не имевших титулов.

- Я же говорю, что хотела убрать её с моих глаз, - тихо вымолвила Марья Фёдоровна, глядя пустым взглядом перед собой. — А ты, узнай о её происхождении, что нет никаких препятствий, сразу бы поспешил жениться. Мне казалось тогда, что я не перенесу этого! Да, я ошибалась, видя в ней Елизавету, но…

Заметив, что Сергей собирается что-то сказать, она с усмешкой опередила его:

- Да, я знаю, что ты сейчас возразишь, что ты не Александр! Конечно! Но понимая это своим рассудком, я не могла разделить Анну и Елизавету… Для меня они словно стали единым.

Анна прижалась щекой к её руке и тихо прошептала:

- Я понимаю вас, сударыня, - слёзы катились по её щекам, - и я не держу на вас зла… Всю мою жизнь я видела от вас только доброе.

- Нет! – воскликнула Марья Фёдоровна и, оттолкнув Анну, уставилась на неё безумным взглядом. – Мне не нужно ваше прощение! Моей вины не было… Да, это была… ошибка… ошибка и только! Я и не думаю искать прощения!

Словно приходя в себя после этих слов, она нахмурилась, провела рукой по лицу и сказала спокойным, ровным тоном, протягивая Анне маленькую коробочку:

- Вот, это осталось от твоей матери.

Раскрыв безделушку, Анна увидела перстень.

- Думаю, - усмехнулась Марья Фёдоровна, - он подойдёт только на твой палец. Твоя мать была такой же миниатюрной, как и ты.