Пробуждение - Нефер Митанни

- Сердечко моё, - он вскочил и сел на подлокотник кресла рядом с ней, привлёк жену к себе, взял в ладони её лицо и, глядя в печальные глаза, заговорил с горячностью: - я охотно простил бы человеку оплошность, какое-то недоразумение, что-то, что произошло не по злому умыслу, но стоит ли прощать поступок, который привёл двух молодых влюблённых к смерти?! Твоя мать не смогла пережить проклятие родного отца, твой отец не вынес смерти любимой женщины, ты росла сиротой. И теперь твой дед решил купить наше прощение!

- Милый, а если он… раскаялся?! – в голосе Анны послышались слёзы. – Ведь каждый из нас грешен! Но разве мы не можем осознать свой грех и раскаяться искренне?

- Ежели тебе нужен мой честный ответ, то я скажу – не верю в его раскаяние! – тихо отвечал Петрушевский, обнимая жену. – Всё было проще, находясь на смертном одре, он испугался.

- Чего, Серёжа?! – удивилась Анна, поднимая голову и глядя в его строгое лицо, пытаясь что-то прочесть в потемневших синих глазах мужа.

- Ангел мой, ты … всё ещё такой ребёнок! – он печально улыбнулся и коснулся губами её волос. – Поверь, когда человек смотрит в глаза смерти, он часто сожалеет, что не оставил после себя в этом мире ничего.

Она как никто понимала его состояние. Обычно синие, как вечернее небо по весне, его глаза становились почти чёрными в минуты страсти или в моменты, когда он был очень взволнован. Но сейчас было что-то ещё, точно он говорил о себе. Смерть… А ведь действительно – он сам встречал смерть и смотрел в её мрачное лицо! Выходит, он сам пережил то, о чём сейчас говорит! Сердце Анны сжалось при этой мысли, слёзы сорвались из глаз и, точно жемчужины, покатились по разгорячённым щекам.

- Не нужно плакать, - прошептал он и принялся большими пальцами стирать слезинки, - поэтому я не хочу унижать нашу любовь этим наследством. Мы нужны друг другу, потому что сам Господь соединил нас, ведь так?

- Да, любимый, - она теснее прижалась к нему и тут же осторожно добавила: – Но мне бы так хотелось что-то узнать о маме… Ведь кроме рассказа твоей тёти, я не знаю о ней ничего…

- Хорошо… - согласился он, поглаживая её плечи, - мы напишем адвокату… Возможно, он расскажет что-то о твоей матери, но мы сделаем это после рождения малыша. Я не хочу подвергать ваше здоровье – твоё и малыша – риску. И не возражай! Сейчас ты должна беречь себя, а встреча с адвокатом – это опять бурные эмоции. Мне кажется, ты хочешь спать, - он улыбнулся и провёл пальцем по её щеке.

- Это так заметно? – она смутилась.

- Мне – да, идём, - он поднял её на руки, отнёс в спальню и опустил на кровать.

- Я стала такая ленивая, - Анна нахмурилась, сердясь сама на себя, - всё время днём хочу спать, как кошка…

- Это нормально в твоём положении! Доктор говорит, малыш растёт, когда ты спишь, - улыбаясь, отвечал Сергей.

- Милый, ты побудешь со мной? – протянув к нему руки, она с лукавой улыбкой смотрела на мужа.

- Да, пожалуй, мне тоже следует отдохнуть под боком у моей ленивой кошечки, - усмехнувшись, он скинул китель, лёг рядом и придвинул жену к себе, заключая в объятия.

***

Чедвик сидел за столом в задымлённом полумраке трактира. Перед ним стояла рюмка, маленький графинчик с коньяком и блюдечко с ломтиками лимона. Джон залпом выпивал тёмную жидкость, морщась, съедал кусочек лимона, тут же подливал ещё и опять выпивал. Время от времени он жестом заказывал себе очередную порцию. При этом его лицо было хмурым, он смотрел перед собой и, казалось, не замечал неуютной обстановки вокруг.