Рождественский пирог - Лора Локингтон

— Сунула в ванную, но на твоем месте я бы не стала туда входить. Вид у него не самый лучший.

Алекс не послушался и двинул прямиком в ванную. И почти тотчас вылетел оттуда.

— Поппи, по-моему, ему очень плохо. Что делать?

— Я не знаю!

Мы посмотрели друг на друга, и Алекс захохотал. Через секунду к нему присоединилась и я. Если бы я не рассмеялась, то точно бы разревелась.

Мы договорились, что Алекс принесет что-нибудь чистящее, а я вымоюсь и оденусь потеплее, а потом мы попробуем помочь Джики. Я оттерла руки и оделась. Бедняжка Джики лежал в углу ванны, дрожал и жалостливо хныкал. Ночнушку я выкинула в пакет для мусора. Алекс вернулся с ведром мыльной воды, щетками и, умница, с резиновыми перчатками, и мы наскоро отчистили комнату, как сумели. Вонь стояла нестерпимая, а из окна дул холодный ветер, так что действовали мы очень быстро.

Покончив с комнатой, мы сели на край ванны. Вид у Джики был самый жалкий. Я потрогала его, он весь горел.

— Алекс, что же делать?

— Может, позвоним в питомник? Ой, осторожно, опять!

Я побежала искать в сумке бумажку с номером телефона и в итоге вывалила все ее содержимое. Ох, ну зачем мне столько барахла? Отыскав наконец номер, я рванулась к двери, но тут же остановилась. Во-первых, я понятия не имею, где в доме телефон, а во-вторых, кого застанешь в питомнике в праздничную ночь? Никого.

В дверь постучались. Это была Джокаста.

— Я слышала шум… Боже мой! Джики, бедняжка! Алекс, немедленно звони Патрику.

На лице Алекса отразились возмущение и гнев.

— Если ты думаешь, что я стану звонить этому… — начал он.

— Не глупи! Патрик отличный ветеринар. Его номер в кабинете. Поторопись!

Я сильно сомневалась, что какой-нибудь, даже самый замечательный, ветеринар захочет выйти из дома в морозную рождественскую ночь ради мартышки.

Алекс широким шагом вышел из комнаты, а мы с Джокастой сели ждать.

Глава двенадцатая

Ветеринар Патрик все-таки приехал и оказался настоящим молодцом. Алекс благополучно улизнул, оставив меня, Джокасту и звериного эскулапа нянчиться с беднягой Джики.

Патрик сделал Джики укол и спросил меня, чем раньше болела обезьяна. Я, конечно, понятия не имела. Пришлось объяснить, каким образом мартышка оказалась у меня.

Патрик кивнул:

— Да уж, на вас глянешь и сразу понятно — из шикарных клубов не вылазите!

Надо же, как сильно могут ошибаться люди.

Джики опять стало плохо. Джокаста выбежала из комнаты за горячительным для нас. Патрик улыбнулся мне. Теперь, немного успокоившись, я заметила, что ветеринар — очень привлекательный мужчина. У него были волнистые, пожалуй, немного длинноватые волосы и голубые улыбчивые глаза. Под джинсами явно угадывалась пижама, и я извинилась, что пришлось вытащить его из постели.

— Ничего страшного. Даже приятно для разнообразия отвлечься от коров и овец, к тому же я все равно был на дежурстве. Впрочем, каждый визит в «Аббатство» для меня в радость. Конечно, я приду на рождественскую вечеринку, но здесь интересно и в обычные, непраздничные дни. Вы согласны?

Я кивнула. Можно, наверное, и так сказать. Чем больше я беседовала с Патриком, тем менее понятной становилась реакция Алекса на его появление. За что он мог так невзлюбить Патрика? По-моему, очень милый человек.

— Организм обезьянки обезвожен, — сказал Патрик. — Надо заставить ее попить воды.

Мы захлопотали вокруг Джики. Знаю, что приписывать животным человеческие качества смешно и нелепо, но, честное слово, он смотрел как самый настоящий ребенок.

— Надеюсь, он поправится.

— Обязательно поправится, и очень скоро, — уверил меня Патрик.

Уж не знаю, искренне это было сказано или по профессиональной привычке.