Жена (не) подарок - Ольга Белозубова

— Я сообщу мужу, что вы отдали мне документы. Еще раз спасибо, Игорь.

Я посмотрела на Виктора и кивнула, мол, можем идти. Виктор все понял без слов, он повел меня обратно к лифту. Коридор был длинным и безлюдным, мне казалось — мы шли вечность.

И все было более-менее хорошо.

Я стирала накатывающие слезы, по пути еще раз прочитывая диагноз, поставленный папе. Опухоль головного мозга. Дата, печати, диагноз. Последний, кстати, неутешительный.

Давид доказал мне, что я не права.

Снова.

Это чертовски больно, но также я благодарна ему. Он делает все для меня.

— Госпожа!

Я обернулась.

В эту секунду раздался выстрел.

Я такие вещи сразу понимала. В памяти отложилось, как стреляет оружие. Навечно.

— Виктор! — закричала я.

Я отшатнулась. Тело охранника передо мной медленно оседало вниз. Еще эти дурацкие слезы так невовремя лишили меня зрения — перед глазами все расплывалось.

Поэтому я не успела осознать.

Поэтому я не успела увидеть.

Но по запаху сразу поняла — за моей спиной был Доменико.

Позже я пойму, что он выжидал нас за углом, ведущим к лифту.

Голову прожгла боль, и в глазах резко задвоилось. Он ударил меня, обездвижил. Я почувствовала, как грубые руки ублюдка схватили меня за волосы и силой затащили в какой-то номер.

Здесь было так тихо, что жуткий голос Доменико остро впечатался в память, кажется, навеки:

— Помнишь, что я обещал тебе, маленькая шлюшка? Придет время, и я с тобой разберусь, — он ухмыльнулся, — время пришло.

Глава 38

Когда боль в затылке немного отпустила, я смогла повернуться, чтобы взглянуть в его лицо. Вместе с пониманием случившегося пришло озарение. И неужели я любила этого подонка?

Затем появилось стойкое желание плюнуть ему в лицо.

Что я успешно и сделала.

— Катись к дьяволу, подонок! — выплюнула я.

Лицо Доменико исказилось в гримасе ярости.

Чтобы какая-то девчонка, его воспитанница, унизила Доменико? Я поплатилась за это моментально.

Доменико поднял меня с пола — за волосы, и резко ударил в живот. Закричав от боли, я вдруг поняла, что его пощечины были ничто по сравнению с этим ударом.

— Да ты, я смотрю, осмелела. Кем ты себя возомнила, шлюха? Думаешь, родила двух недоносков и госпожой стала?

Его голос напоминал змеиный шепот. Омерзительный, внушающий отвращение. Он перешел на крик, крепко удерживая меня за волосы.

А я и звука не могла выдавить.

Хотя хотелось. Отомстить за своих детей — в том числе. Никто не смеет называть их так.

Я открывала и закрывала рот как рыба, выброшенная на берег. И молчала.

Молилась только, что Виктора кто-нибудь увидит. Что позовут на помощь. Что чудом меня найдут.

Но такого не случится. Я видела, как люди Доменико затащили Виктора в другой номер. Наверное, он уже мертв. В любом случае меня ждет та же участь — либо от рук Доменико, либо сердце, наконец, не выдержит.

Я давно не практиковалась в борьбе, один удар враз лишил меня всех сил.

— Иди ты… к черту, — процедила сквозь зубы, когда только смогла.

Моя выдержка дала трещину, когда раздался треск. На мне была футболка Давида — я накинула ее, чтобы выйти в ресторан. Теперь она порвана, Доменико толкнул меня на ковер и принялся стягивать с меня брюки.

Понятно, для чего.

— Ты перепутала слово. Раньше ты говорила мне: «Я тебя люблю».

Я плюнула ему в лицо.

— Придет время, и я тебя трахну. Ты еще будешь молить о пощаде, шлюха.

От удара живот болезненно ныл. Я молилась, чтобы все обошлось. Я не думала, что люди на такое способны. Особенно те, кого я раньше мысленно возводила до идеала.

И правда — дурочка.

Давид был прав. Я полюбила не того. Подонка и мерзавца.