Жена (не) подарок - Ольга Белозубова

— Я сделаю с тобой то же самое, что дружки Давида сделали с моей женой. Те, кто затеял войну против меня на Сицилии. Во всем виноват только мой ублюдочный братец.

Доменико говорил без умолку — его вдруг прорвало. Гнев и отчаянное желание высказаться были написаны на его сером возбужденном лице, когда он остервенело стягивал с меня брюки.

— А мне кажется, — заметила хрипло, — что ублюдочный из братьев — это ты.

Когда он снял с меня брюки, я упала на правое плечо и свернулась калачиком. Я свернулась в попытке защититься, если он примется наносить удары. Самое главное — защитить живот, чтобы не открылось кровотечение.

На удивление, Доменико не посмел меня больше бить. Он залился хохотом, словно почувствовал свое господство и даже — хотел чем-то поделиться.

Я притаилась, воспользовавшись этим моментом:

— Можешь хотя бы рассказать, для чего ты учил меня? Если не собирался убивать Давида, то для чего опекал меня все эти годы и натравливал на него?

Неужели все мои попытки убить Давида заранее сводились к нулю? И кем — самим Доменико?

— Яд, оружие, — перечисляла я, — для чего это все? Неужели для того, чтобы просто выстрелить в меня на нашей свадьбе? Тогда для чего была вся эта красивая обертка, в которой ты вручил меня ему год назад?

У Доменико было столько возможностей, чтобы воспользоваться мной. Одного только не было — нас с Давидом.

Вероятно, это и был ответ.

— На вашей свадьбе меня не было. Я не для того тебя растил, чтобы убить одним жалким выстрелом.

Я шумно сглотнула.

Сколько же еще людей пытается избавить Давида от меня?

— Мой план был выверен до идеала, — щедро продолжил Доменико, — я подарил тебя ему, потому что знал, что рано или поздно я его растопчу. Моим оружием станет то дорогое, что у него появится.

— Ты не знал, что он меня полюбит.

Я обняла себя за плечи и бегло оглядела места, где обычно Доменико прячет пистолет.

Там не было.

Но рукоять торчала из кармана. Глупец, кто же держит оружие так неуклюже?

— Ты красива и умна. Я знал, что ты зацепишь его. Мы ведь все для этого делали, помнишь, Жасмин?

Помнила.

И красивое личико.

И невинность.

И еще события, которые были подстроены нами. Например, когда в квартиру Давида ворвались, и я защитила его. В нашу первую встречу.

Доменико сделал все, чтобы я зацепила Басманова. Чтобы потом растоптать — и его, и меня.

— Ты — идеальное и стопроцентное попадание, Жасмин.

Доменико хотел уничтожить своего врага, когда тот обретет желанную женщину. Ею стала я.

Избавиться от меня — означало добить Давида, унизить, сломать его.

Все это время Давид оберегал меня от себя, чтобы случайно не зацепило. Ведь мы считали, что Доменико гонится за своим братом — сицилийским наследником.

Однако, план Доменико — пятилетний, долгий — был куда размашистее. Он желал уничтожить сердце Давида, когда тот, наконец, сумеет полюбить.

— Ты просто подонок, — процедила я ему в лицо, — ты сам себя проклял, Доменико! В погоне за местью ты потерял свою жену.

— Умолкни, шлюха, — разозлился мой палач.

Доменико резко схватил меня за горло, полностью обездвижив. Он всегда так учил. Он же мой учитель, а ученик редко превосходит своего учителя.

Но когда Доменико захотел большего — опустился коленями на ковер и стал расстегивать ширинку, я закричала из последних сил и ударила ногой его в пах.

Все-таки ученик превзошел своего учителя.

Доменико побагровел.

— Ты не любил свою жену. Никогда, — вспомнила я его слова, — подонки не любят своих жен. А ты именно такой: омерзительный подонок, который соврал о моих родителях!

— Вот же сучка! — заорал Доменико и снова набросился на меня.

От его веса я ударилась головой об пол. Тяжелая рука на шее стала постепенно сдавливаться. Кислород переставал поступать в легкие.

Я стала задыхаться.