Почему Щепка просто не послушала меня, а? Нафига выползла из зала?

Наша компания тормозит её в коридоре.

- Пройти можно?

- Спешишь куда-то?

- Не ваше дело. – она огрызается, но я вижу, что испугалась знатно.

- Хорошенькое платьице, не холодно тебе в нем? Мурашки вон, бегут, или что, боишься нас? – Миронова лыбится как лиса, на кураже.

- Я? Вас? Мечтай, Миронова.

Уйти Лерке не дают. Начинают глумиться, а потом и вовсе хватают и тащат в туалет. Мужской. Капец.

Я смотрю на неё головой качая – предупреждала же! Ну! И что делать?

Поворачиваюсь к Мироновой.

- Вы совсем берегов не видите? Это…

- Что? Подумаешь… Ну, просто парни решили поговорить с понравившейся девочкой. Она нравится Беляеву, ты знала? Ну вот…

Слышу крики Лерки, и меня морозит, колотит просто.

- Они её там, что…

- Ничего, расслабься, трогать не будут. И потом… думаю, там Тор уже… все потрогал.

- Слышь, Миронова, я в этом не участвую, поняла?

Пытаюсь вырваться, надо помощь, позвать кого-то…

- Стой! Куда!

Хватает меня, затаскивая в узкий коридор у лестницы.

- Молчи, поняла?

- Я не собираюсь…

- Собираешься! Иначе все узнают маленькую тайну, про тебя и про твоего братца-инвалида. И про Коршуна. Ты же в его доме живёшь, да?

Ледяной пот прошибает. Я не хотела, чтобы узнали, я…

И что делать?

Да, пофигу! Пусть знают! Только…

- Ты меня услышала, Сотка?

Киваю. Пока я буду с ними. Надо усыпить бдительность, а потом…

Крики Лерки становятся тише. Её заперли?

Разумов и Беляев возвращаются довольные.

- Все норм. Пусть посидит немного.

- Надо постоять тут, засечь, чтобы никто не прошёл.

- Слушайте, это зашквар, вы че творите?

Они смотрят на меня, ухмыляясь.

- Мы просто пошутили, Сотка. И, кстати, если чё, для справочки, ты с нами, так что… Тебе тоже отвечать. Или хочешь вместе с Щепкой посидеть?

- Да пошли вы…

- Стоять!

Держат меня. Разумов хватает рукой за талию, спиной к своей груди прижимая, а я от ужаса липким потом покрываюсь. Не хочу, чтобы он меня трогал.

- Отвали, никуда я не денусь.

- А мне нравится держать… - шепчет в ухо, мурашки от отвращения в рассыпную.

Минут десять стоим, в коридоре, как назло, никого. Мироновой явно становится скучно.

- Ладно, пойдем в зал, послушаем как наши соловьи поют?

- В сериале, кстати, ничё так было, кульно, - Дунаева смотрит на Миронову, та кривится.

- Ничего особенного. Хрен бы они туда попали, если бы не папашка Да Винчи. Везде блат, везде! – она глаза закатывает наиграно, а потом ржет. – Слышь, Сотка, тебе хоть заплатили за это слюнявое представление?

- Заплатили, и вообще – завидуйте молча.

Дергаю плечом, чтобы отцепиться от Разумова, который еще меня держит.

- Убрал руки!

- Отпусти её уже, она всё равно никому ничего не скажет, да, Сотка? Ты все поняла, надеюсь?

Расскажут, что у нас с Коршуном есть много общего. Ясно.

- Поняла! – шиплю, и двигаю в сторону зала. Все идут за мной.

На сцене Тор, Коршун, Да Винчи…

Зал вопит, орёт как на концерте суперзвёзд. Парни и правда играют круто, но в какой-то момент Тор, выпускает стойку микрофона и просто уходит со сцены. Я смотрю за ним, и тут же натыкаюсь на взгляд Мироновой.

- Даже не думай…

- Отвали.

Музыка обрывается. Зал негодует. Да Винчи объявляет дискотеку. Мирон и Дуня отвлекаются. Коршуна я не вижу. А вот Разумов трется рядом.

- Потанцуем? – берет меня за руку.

- Извини, нет настроения. Я пойду.

- Куда?

- Слушай, отстань, а? Домой!

Вылетаю из зала, только иду не домой, несусь в туалет, в котором они закрыли Щепку.

Чёрт! Двери должны быть не заперты, но кто-то специально вбил два гвоздя и согнул так, что хрен откроешь. И что делать?

- Лера! Лер? Ты там?