Брат моего парня - Кристина Зайцева

Мой ступор длится долго. Пока смысл всего этого мероприятия, в котором сейчас нахожусь, волнами обогащает мозг. Когда понимаю, что это не шутка, накрывает гневом. Он плещется в крови так, что сжимаю кулаки.

— А у нас Петр Палыч теперь решает, как мне жить? — смотрю в глаза одному, потом второму.

— Утрируешь, — бормочет отец.

Утрирую, блять?!

— Ты уверен? — смотрю в его глаза.

Отводит, но не сразу. Видимо, во мне претензий больше, чем у него логики. И они, сука, обоснованные!

— Это не смертельно, — встревает мать. — Полезный опыт. Ну а девушка твоя… дождется тебя, если ты ей нужен.

Смеюсь.

Просто смеюсь, опустив лицо в ладони. Тру его, охуевая.

— Блять… — бормочу. — Мне это не снится?

Армия?!

Это не моя система координат. Меня к этому ничего не готовило. Это огромный диссонанс, помимо того, что это предательство.

Я вдруг неожиданно понимаю Карину.

В самом деле, почему бы не разучиться верить в людей, когда самые близкие подсовывают испытание, которое совершенно мимо кассы.

Чужая прихоть, от которой мне не убежать.

— Действительно, — киваю отцу. — Это опыт, который я запомню на всю жизнь.

— Это не трагедия… — пытается он.

— Это трагедия, — встаю, имея в виду НЕ свои планы на ближайший год. — Петру Палычу привет.

— Денис… — летит мне в спину голос матери. — Остынешь, и мы поговорим…

Задерживаюсь у двери, чтобы посмотреть на нее в последний раз на ближайший год точно.

— Не заставляй тебе грубить, — прошу ее вкрадчиво.

Покидаю дом, со стопроцентной уверенностью, что больше здесь не появлюсь. Не будет ни времени, ни желания, как и думать о чувствах оставленных в кабинете родителей.

Они не перестали для меня существовать, но вкус предательства слишком острый, чтобы его можно было забыть в ближайшее десятилетие, а моя девушка… в призме ее восприятия мира, уверен, мой отъезд через полтора месяца будет взрывом сверхновой черной, блять, дыры.

Глава 56

Денис

— В общем, это такая штука, — Карина распихивает по ящикам и холодильнику продукты, которые закупили сегодня вечером. — Нужны специальные пакеты, кладешь туда мясо и откачиваешь воздух этой штукой, вакууматором, потом этот пакет отправляешь в кипящую воду, и оно готовится под воздействием высокой температуры…

— Звучит отстойно… — прислонившись к стене, за ней наблюдаю.

— Это называется здоровое питание, — изучает срок годности на упаковке молока.

— Здоровое питание может быть вкусным, — отвечаю, складывая на груди руки.

— Это вкусно! — заверяет с энтузиазмом. — Я попробовала… говядину…

На ней спортивные легинсы и спортивный лифчик. Толстовка валяется на диване.

Сложно абстрагироваться от того, что ее округлая задница вся, как на ладони. Как и грудь тройка, и плоский смуглый живот.

Ей нравится готовить. А мне нравится есть то, что она готовит. Я даже помогал несколько раз готовить. Впервые в жизни помогал готовить. Мне понравилось.

Блять.

Сжав зубы, пытаюсь выдавить улыбку, но улыбаться не выходит.

Если я что-то и уяснил за то время, что знаю ее, новости лучше афишировать сразу, но к этой новости не знаю, как подъехать.

Слишком зол. В груди слишком давит от понимания, что мне целый год придется провести далеко, и это ощущается так, будто мне отсекают руку. Помимо того, что мне придется поставить свою жизнь на паузу и того, что я абсолютно не готов отдать контроль над собой другим людям, которые будут решать когда мне спать и когда мне ссать. Это перспектива коротит мои мозги, потому что мне нихрена не понятно, как подстроиться под такие клещи.

Ее волосы заплетены в свободную косу. Глядя на то, как она порхает по кухне, представляю все то же самое, но только в моей фантазии у нее живот не плоский, а округлый. Беременный.