Брат моего парня - Кристина Зайцева

На ней необычный костюм, состоящий из жакета и брюк. Обилие драгоценностей делает образ дорогим и самодостаточным. Все в ней шикарное, как и положено, но ее губы сложены в кривоватую линию, а глаза смотрят на меня с хладнокровной внимательностью, которая вызывает во мне желание ответить тем же.

— Здравствуй, Карина, — кивает. — Я мама… Дениса, если помнишь…

— Добрый вечер, — отвечаю, стараясь смотреть ей в глаза.

Не хочу пасовать. Это ей должно быть стыдно и неловко, а не мне.

Я не могу скрывать своих чувств. Они рвутся из меня, проявляясь краской на щеках.

— Я буду в комнате, — мама кладет руку на мое плечо и целует мой висок.

Кивнув, вновь смотрю на нашу гостью.

Не знаю, как давно она здесь, но, судя по тому, что электрический чайник щелкает кнопкой, она здесь совсем недавно.

Мне не хватает вежливости узнать, зачем она пришла. Я просто стою и жду, пока она сама изложит цели своего визита.

Мы балансируем в молчании полминуты, после чего Людмила Александровна спрашивает:

— Скажи пожалуйста, ты поддерживаешь связь с Денисом?

Не знаю, чего ожидала, увидев ее здесь. Я не успела подумать от том, что ей может быть нужно, а теперь, когда понимаю…

— С ним сейчас сложно поддерживать связь, — говорю расплывчато, но это моя, черт возьми, главная боль!

— Он тебе звонил? — смотрит выжидательно.

Я понятия не имела, знает ли его семья о том, где он находится, но теперь мне становится ясно, что нет. Кажется, я единственный человек, который владеет хоть какой-то информацией о нем, хоть ее и чертовски мало.

— Да, — отвечаю на ее вопрос.

— Где он находится? Как у него дела? — пальцами левой руки она крутит свое обручальное кольцо.

Он не давал никаких указаний, но я вдруг решаю, что ничего не должна этой женщине. Я снова чувствую себя мелочной дрянью, ну и плевать!

Изобразив вежливую улыбку, говорю:

— Если он захочет поделиться с вами информацией, обязательно сделает это. Если передаст вам привет, я обязательно сообщу.

Ее лицо — застывшая маска. Мысленно я решаю, что мой ответ вполне потянет на воображаемый средний палец.

— М-да… — бормочет. — Я была уверена, что мы сможем найти общий язык.

— По-моему, вы с первого взгляда решили, что не сможем, — даю понять, что любые попытки запудрить мне мозги не сработают.

Она отправила его к черту на кулички…

И теперь мне кажется, что она сделала это только для того, чтобы избавиться от МЕНЯ!

— Человеку свойственно менять свое мнение.

Это предложение не кажется мне заманчивым. Сама я поменять о ней мнение никогда не смогу. Я не хочу вступать с ней в конфликты. Не хочу видеть ее в своем доме. Я не вправе учить ее жизни или еще чему-то, кажется, главный урок ей уже преподнес ее сын, раз она понятия не имеет где он и что с ним. От отчаяния пришла ко мне!

— Мне нужно идти, — смотрю в потолок. — Вы что-то еще хотели?

Она молчит. Я тоже молчу. Когда скрипит стул, перевожу на нее упрямый взгляд.

— Надеюсь, с возрастом у тебя прибавится рассудительности, — встает.

Она высокая. Сильно выше меня или моей мамы. Я чувствую себя маленькой, но моя злость сильнее этого.

Мне хочется посоветовать ей засунуть свои советы куда подальше! Но за стеной находится моя мама, и она никогда не простит мне такое поведение по отношению к старшему.

— Всего доброго, — развернувшись, выхожу в коридор и скрываюсь в нашей с Васькой комнате.

Кусая большой палец на руке, топчусь на месте, слушая шаги и возню за дверью, пока Людмила Фролова одевается там, сопровождаемая моей матерью.

Я не знаю, правильно ли поступила, но назад не поверну.

Собственно, я ничего такого и не сделала.

Я не знаю, где он!

Он и сам этого не знает.