Брат моего парня - Кристина Зайцева

— И что подразумевает под собой креатив? — интересуется отец.

— Ну… — тянет Ника. — То, на что не каждый решится.

Теряю нить их разговора, глядя на Влада, который сидит напротив и молча ест.

Вокруг его глаза пожелтевший синяк. Этот макияж — подарок от Лекса, а вот моя ссадина — случайный “кулак” от брата.

Всю ту потасовку вкратце можно охарактеризовать, как детский сад, но теперь я понимаю, что в моем брате дерьма гораздо больше, чем мне казалось. Даже несмотря на то, что его бывшая девушка без труда находит себе приключения, думаю, желающих проколоть шины на ее машине не так уж много.

Влад нахально выгибает бровь, поймав мой взгляд на своем лице.

Опустив глаза, смотрю на стакан у себя в руке.

Любые мысли о его бывшей девушке вызывают желание швырять о стену предметы.

Я связан по рукам и ногам.

Я даже не могу дать в бубен Владу за то, что испортил ее машину. У него возникнет логичный вопрос, каким боком это вообще меня касается, и ответ вроде “просто касается, и все” не пройдет. В отношении Карины у него явно пунктик, раз он не поленился страдать такой дичью, как прокалывать ей колеса. Любое мое вмешательство усугубит наши разногласия до невиданных высот, и это еще одна причина, связывающая мне руки.

Не знаю, как конкретно она умудрилась вывести его из себя, но знаю, что ей это раз плюнуть. Тому, кто свяжет с этой девушкой свою жизнь хоть в какой-то относительно продолжительной перспективе, придется разнести к чертям собачьим полгорода.

Сжимаю пальцы вокруг тонкого стекла своего стакана и пытаюсь глушить воспоминания, от которых напрягается тело. Пялясь на стакан, я чувствую себя так, будто до Карины Калининой не знал, блять, женских губ.

Это просто полный пиздец.

Я хотел достать из башки щепку, но что-то у меня не то получилось.

Я должен радоваться, видеть меня она теперь вряд ли захочет, но что-то мне невесело, потому что сам я видеть ее хочу. И еще как. Чтобы извиниться. Чтобы сказать, что это я во всем виноват, не она. Она на меня запала, но сама никогда не сделала бы первого шага. Слишком умная и слишком гордая для того, чтобы сделать ко мне первый шаг.

Мое настроение и так было не на высоте, а сейчас становится отчаянно дерьмовым.

Я не буду искать с ней встречи. Мне нужно перебеситься, вот и все.

— Что? — смотрю на отца.

Интуиция и боковое зрение подсказывают, что его вопрос был адресован мне.

Он самую малость выгнул брови. Но он мой отец, и я знаю, что этот еле заметный жест означает легкое удивление. Его же я обнаруживаю на лице матери, когда перевожу на нее глаза. Даже мой брат смотрит на меня слегка удивленно.

— Где ты сегодня? — спрашивает мама. — Где витаешь? В каких облаках?

Если бы я рассказал, она бы не поверила.

— Извини, — перевожу глаза на отца. — Что ты сказал?

— Попросил рассказать Петру Палычу про твою задумку, — говорит он.

Моя задумка.

Тряхнув мозгами, смотрю на отца Ники и поясняю:

— Я сейчас изучаю технологию модульных домов. Протестирую на собственном опыте, как они ведут себя в эксплуатации, и если технология стоящая, попробую наладить бизнес по строительству и продаже готовых домов.

— Светлая голова! — одобрительно замечает Петр Палыч.

— Ты мне не говорил… — слышу тихий голос с пассажирского сиденья часом позже.

— О чем? — смотрю на Нику, повернув голову.

Мы движемся по городу, направляясь в ее квартиру.

Я привык жить на “два дома”, но окончательно к ней переехать мешает желание иметь немного личного пространства. Я вообще не люблю сидеть на одном месте, а полное совместное проживание подразумевает под собой то, что я должен на сто процентов подстроиться под жизнь другого человека. Хотя наши жизни и так друг под друга подстроены, я все же имею несколько дней на неделе, в которые полностью предоставлен сам себе.

— Про идею для бизнеса, — она пытливо всматривается в мое лицо.