Брат моего парня - Кристина Зайцева

Для пяти часов вечера пятницы здесь на удивление мало детей. Не знаю, может быть, за пределами моей ракушки вся жизнь вымерла. В любом случае оплата у меня почасовая, так что мне все равно.

Сестра не знает о нашей семейной драме.

Никто не знает, кроме нас троих. Отца, матери и меня.

Достав из сумки телефон, Аня пристраивает свою щеку к моей и делает селфи. Успеваю высунуть язык и скорчить что-нибудь, прежде чем она делает снимок.

— Как дела у твоего пузожителя? — интересуюсь.

— Хорошо, — улыбается, поглаживая свой почти плоский живот. — А у тебя как дела?

— Просто супер, — делаю вид, что поглощена сбором своего рисовального инвентаря.

Я не хочу признаваться даже себе самой в том, что с недавних пор постоянно ищу кого-то в толпе. Несмотря на злость, обиду и разочарование, это получается само собой и чередуется с то возникающей, то исчезающей тяжестью в груди, которую хочется потереть ладонью и разогнать.

— Какие планы на вечер? — спрашивает сестра. — Может, поднимемся наверх, в кафе?

Я бы сделала это с удовольствием, но не могу.

— Я не могу, — вздыхаю. — У меня дела.

— Я свободна вся следующую неделю, — говорит она. — Звони в любой день.

Она остается составить мне компанию на следующие пятнадцать минут, а потом мы расходимся.

Я захожу в туалет, чтобы умыться, после чего направляюсь к лифтам, перечитывая сообщение от Лекса.

“Место Т1-Т2, из лифта сразу налево”, — прислал он пять минут назад.

К моему удивлению, он пунктуальный, и по всем законам вселенной — это он ждет меня, а не наоборот.

— Привет, — говорю, забравшись в его “порше”.

Его переносицу рассекает красный рубец, под бровью след от ссадины.

Черт.

Кажется, этим трофеем он гордится.

Он улыбается, показывая идеально ровные белые зубы. На нем утепленное пальто и шарф, завязанный с большой фантазией. Он достаточно привлекательный для того, чтобы своей фирменной улыбкой разбудить бабочек в животе у девушки, но мои бабочки все передохли.

— Привет, — обводит глазами мое лицо. — Погнали?

— Угу, — пристегиваю ремень.

Он так упорно просил о встрече, что я решила сдаться.

Может быть, это мой женский эгоизм и попытка потешить свою самооценку, но я все равно сдалась, правда на своих условиях, поэтому через пятнадцать минут он тормозит напротив одного очень маленького и очень неприметного кафе, в котором ни одного из его друзей априори встретить нельзя.

Пока я поглощаю чизкейк, запивая его чаем, Лекс потягивает кофе, рассказывая о том, что через пару недель собирается слетать на выходные к морю. Меня не смущает эта новость, я уже поняла, что этот парень живет в собственном пространственно-временном измерении, как и все его друзья, но я удивленно поднимаю на него глаза, когда он говорит:

— Полетели со мной.

Его голубые глаза смотрят на меня выжидательно. Как бы то ни было, его нельзя назвать робким или неуверенным, именно поэтому отводить их он не собирается. Я уверена, от такого предложения трусы бы сорвало у многих девушек, но мои срывает совсем от другого, и от этого “другого” я могу воспарить к потолку, даже сидя в “Макдональдсе”. И шмякнуться о землю тоже.

— Лекс… — вздыхаю.

— Начало отстой, — замечает он.

— У меня сейчас… проблемы в семье. Я не могу уехать. И… мы с тобой, вроде как друзья…

— Давай слетаем, как друзья, — настаивает он.

Закономерно, что наличие у меня проблем он игнорирует. Я не разочарована, я бы все равно не стала делиться. Может быть, как раз с таким парнем и можно забыть о своих проблемах, только от этого они никуда не денутся.

Я не смогу с ним расслабиться. Даже на минуту. Или потерять голову. Теперь, когда я знаю, что это такое…

— Я не могу, — смотрю в свою чайную чашку.

— У тебя есть парень?

— Нет, — трясу головой.

— Тогда мое предложение открыто, — говорит он. — У тебя две недели, чтобы передумать.