Он моя проблема - Марина Риччи

Глава 29

— Ох, — хватаюсь я за живот. — Я тоже выпила целую чашку, — испуганно смотрю на Беляева, как на вестника смерти, но он продолжает равнодушно стоять у камина.

— Как интересно, — протягивает Стас. — И как вы сейчас себя чувствуете?

— Да, как обычно…

— А не болит ли у вас, случайно, голова? — с нажимом спрашивает он.

— Ну… Болит, — на всякий случай я решаю согласиться.

— Скажите, а вы пьете чай с сахаром?

— Она положила четыре ложки! — выпаливает Женя, подскакивая ко мне и вцепляется в мою руку.

— Ну да, чай был очень горьким. Покойный… ээээ, — как вообще запомнить все эти имена? Надо хоть таблички какие-то сделать! — Покойный адвокат потому и пил потом колу, в смысле виски, чтобы горечь запить.

— Тогда поздравляю! — Стас берет меня за другую руку. Можно хороводы водить. — Эти четыре ложки спасли вашу жизнь! Сахар — натуральный антидот к цианиду. Голова, конечно, поболит, но вам ничего не угрожает.

— Какое чудесное совпадение! — фальшиво радуется Ильинский. — Никому здесь не знакомая девушка, помогавшая сервировать стол, просто случайно выпила антидот.

— На что это вы намекаете? Откуда я могла знать, что кроме нас с покойным чай пить никто не будет?

— Ну может быть, вы и стремились к тому, чтобы жертв было как можно больше.

— Зачем мне это? — чертов Ильинский! Опять прицепился! Мы только начали, а он уже пытается избавиться от меня избавиться! — Как вы справедливо заметили, я никого здесь не знаю. Это вы здесь все знакомы. Кому из присутствующих была выгодна эта смерть?

— Действительно, — поддерживает меня Женя. — Может, вместо голословных обвинений, прочитаем наконец завещание и что-то станет понятней?

— Давайте перенесем тело мистера Уитли на диван и обыщем, — командует Стас. — Или завещание находится в доме?

— Насколько я знаю, — неуверенно говорит Юля из-под траурной вуали, — оно хранилось у адвоката.

Карен энергично вскакивает, потирает затекшую поясницу и укладывается на диван, видимо, решив не доверять нам свою транспортировку. На место, где он лежал, Беляев кладет откуда-то взявшуюся картонку, с очерченными контурами тела. Видимо, для полиции.

Пока все разглядывают картонку, спешу к покойнику и начинаю ощупывать его пиджак.

— Никитина! — шипит на меня Карен. — Хватит уже тянуть ко мне руки! Я конечно, умер, но я между прочим, живой человек! Пацаны, имейте совесть, обыскивайте меня сами.

— Позвольте, мисс Стоун, — аккуратно взяв за плечи, отодвигает меня Стас. — Молодой девушке не стоит делать такие вещи, даже если она не боится покойников.

— Простите, сэр! — снова встревает Ильинский. — Мы до сих пор не представлены. Может, обыск стоит проводить тому, кому мы все доверяем?

— Мое имя Майкл Парсонс, я биолог и профессор археологии. Сэр Эгертон был моим добрым другом и много раз обращался ко мне за консультациями. Но я не возражаю против вашего предложения. Святой отец, вы нам поможете?

Леша Терентьев подходит к нам и осеняет себя крестным знамением.

— Прошу прощения, в такой суматохе я забыл о своих прямых обязанностях, — стоя над Кареном, он склоняет голову, складывает руки в молитвенном жесте и что-то шепчет себе под нос. Закончив шептать, он крестится еще раз и приступает к обыску.

В карманах покойного он находит только клетчатый носовой платок и записную книжку с какими-то пометками. Завещания нет.

— И что нам делать? — спрашивает Леша. — Может быть, оно все же где-то в доме? Леди Роуз разрешит нам поискать?

Юля вопросительно смотрит на Беляева. Тот едва заметно кивает и объявляет:

— Дополнительная задача: найти завещание. Искать можно везде, кроме огороженных лентой помещений. Будьте аккуратны, ничего не сломайте!