Он моя проблема - Марина Риччи

Если сначала Стас и не понимает, что происходит, буквально через пару секунд его руки обхватывают мою талию, он делает шаг вперед и вжимает меня в стену, принимая в поцелуе живейшее участие. Раньше мне уже приходилось целоваться, но в процессе я не чувствовала почти ничего, кроме неловкости. Сейчас же я просто сама себе поражаюсь. Самойлов очень быстро перехватил инициативу, в голове странная легкость и я почти не чувствую ног, зато мои руки двигаются будто сами по себе, то гладя его спину, то запутываясь в волосах. На вкус он как шоколадная ириска с привкусом мяты. И почему я раньше его не целовала? Интересно, стоит ли это включать в отчет для Беляева?

Ну вот. Мысль о Беляеве для меня как ушат ледяной воды. Точно. Между мной и Стасом все сложно, у нас детективное испытание и вокруг вообще-то полно народа.

Кладу руку Стасу на грудь и легонько толкаю. После небольшой заминки, он все же понимает, что я прошу его остановиться и, тяжело дыша отстраняется, немного потрясенно глядя на меня.

— Тот, кто был на пожарной лестнице, уже ушел, — шепчу я, пытаясь восстановить дыхание.

— Здесь кто-то есть? — раздается голос Женьки где-то неподалеку.

Быстро пригладив волосы, Стас выходит из-за колонны, давая мне время хоть как-то привести себя в порядок. Он выглядит вполне нормально, не считая немного расширенных зрачков. А вот я как будто в ураган попала. Прическа растрепалась, пиджак весь перекошен, выданные мне маленькие очки, запотели. Еще, наверняка, и щеки горят. Да уж, роковая соблазнительница из меня не очень. Знать бы хоть, для кого было это шоу.

Пока я нервно поправляю одежду, на меня накатывает волна жгучего стыда.

До меня только сейчас доходит, что я наделала.

Я напала на Самойлова с домогательствами.

Боже… О чем я думала вообще? Да мало ли кто там шел! Разве это повод вешаться на парня?

Что он обо мне теперь думает? Ох, явно ничего хорошего. Как нам общаться-то теперь вообще?

А все мой ненормальный азарт. Вообще не могу себя контролировать. Лечиться пора.

— Господа, вы вовремя, — говорит Стас Женьке и ее сопровождающим. Я выглядываю, с ней викарий Леша и блюстительница нравов Катя Гусева. Как символично! — На мисс Стоун только что было совершено покушение.

Женя ахает и бросается ко мне, а я пытаюсь понять, о чем это он вообще. Это он так внимание от нас отвлекает?

И тут я замечаю пластиковый розовый дротик. Он торчит из колонны там, где буквально за мгновение до поцелуя, была я. Скорее всего, он просто отскочил бы от моего плеча, но наверняка, по здешним правилам, это считалось бы попаданием. Если у нас тут пока тема с ядами, не удивлюсь, что на дротике какой-нибудь кураре.

Стас спас меня, прижав к стене.

Меня только что пытались убить!

Все прочие проблемы сразу отходят на второй план, и я бросаюсь к пожарной лестнице. Догнать убийцу я не смогу, но может быть, хоть увидеть его удастся?

На полпути меня обгоняет Леша и со словами «Я сам», уносится вниз по лестнице.

Женя тянет меня за руку и увлекает за собой в одну из комнат, где, усадив на диван, внимательно меня осматривает.

— Одежда вроде вся целая, повреждений нет.

— Хорошо, — кивает Стас. — Значит, я вовремя успел ее толкнуть.

— Вы видели, кто это был? Мужчина? Женщина?

— Нет, боюсь, я ничего не заметил. Видел только мелькнувшую тень.

— И не бросились за ним сразу же? — с подозрением спрашивает Женька.

— Я… эээ… мисс Стоун чуть не потеряла сознание. Я не решился оставить ее одну.

Женя с сомнением приподнимает бровь и недоверчиво смотрит на меня. Ну да, в нормальной ситуации я бы сразу рванула за нападавшим и уже глаза бы ему выцарапывала, пока меня бы не остановили. Объяснение с обмороком точно не прокатит.