Если завтра случится - Анна Джолос (2023)

Прикрываю глаза. Хочется рыдать от досады и отчаяния, ведь я была так близка к тому, чтобы сбежать отсюда.

— Руки вверх. Повернулась. Медленно. И без глупостей! — рявкает он громко.

Почему, ну почему мы не поднялись сюда раньше? Чуть-чуть времени — и мы бы разминулись с этим человеком. А теперь… Что будет теперь?

— Ты оглохла?

Вздохнув, делаю то, что велел. Едва только поворачиваюсь, как он сразу же выдёргивает ключи, зажатые в моей ладони, и бьёт по лицу.

Не успев среагировать, ударяюсь затылком о стену и морщусь от боли.

— Вниз пошла! — подходит ко мне, хватает за волосы, тянет за собой. Потом толкает вперёд, так, чтобы оказалась перед ним. — Шагай давай! Достала! Сколько с тобой геморроя!

— Даня! — бросаюсь к парню.

— Прекрааасно, она ещё и имя твоё знает. Зашибись! — Агрессивный сплёвывает на ступеньки. — Ну чё, теперь её точно придётся грохнуть, после того, как папаша переведёт бабло.

— Послушай Е… — Даня кашляет, выпрямляясь.

— Идиота кусок! — он снова бьёт его. На этот раз дважды, в живот. — Так и знал, Малой, что от тебя будут проблемы! Чересчур ты сердобольный. Поднимайся! Двинули вниз оба! Шнеля!

Клянусь, всё как в кошмарном триллере, которые я всегда боялась смотреть одна.

— Где грёбаный свет? — интересуется бугай, когда мы оказываемся в бомбоубежище.

Даня, едва стоящий на ногах, молчит. Тогда Агрессивный переключается на меня.

— Отвечай, если я спрашиваю, — мне достаётся ещё одна грубая пощёчина.

Голова рефлекторно дёргается влево. Устоять не получается. Падаю на колени.

— Не трогай… её! — Даня бросается на него. Они снова дерутся.

Убираю волосы назад. Высовываю язык и на автомате трогаю им разбитую губу. Чувствую, как глаза жгут горячие слёзы. В горле ком…

Какое унижение! Никто. Никто и никогда не обращался со мной подобным образом. Никто и никогда не поднимал на меня руку!

Свет от упавшего фонарика позволяет увидеть то, отчего моё сердце болезненно сжимается. Агрессивный избивает лежащего на бетонном полу Даню. Ногами.

— Прекрати!

Смотреть на это невыносимо. Это ведь всё из-за меня…

— Не надо! Не надо, пожалуйста! Прошу тебя!

— Ооо, слышь, Дань? Принцесса за тебя просит! — оставляет своё занятие. Разворачивается и направляется ко мне. — Я чего-то про вас не знаю? Успели сблизиться? Ладно. Не будем травмировать её нежную психику, да? Сюда зашла, — бугай хватает меня под локоть и затаскивает в первую комнату.

— Нет! — сопротивляюсь, хоть и бессмысленно ему противостоять. Слишком разные весовые категории.

— Жди, с ним закончу и вернусь, — разжимая пальцы, произносит ледяным тоном.

«С ним закончу и вернусь».

Бросаюсь к двери, но в замке уже проворачивается ключ.

— Нет, не надо! — стучу по ней. Царапаю ногтями.

Так страшно мне становится. Но не от зловещей темноты, сгустившейся вокруг.

Нет.

Сейчас, несмотря ни на что, мне дико страшно за Даню.

Сижу. Минуту. Две. Пять…

Что происходит по ту сторону? Толщина двери и стен не позволяет услышать. Это же чёртово бомбоубежище!

Измучившись в ожидании, мысленно лезу в тот сундук, который давно уже не открывала, принимаясь перебирать в памяти глубоко припрятанные, но всё же бережно хранимые воспоминания.

Яркое солнце, безоблачное голубое небо над головой, зелёные деревья. Вот мы с Даней кормим уток хлебом на пруду, и одна из них, особо приставучая, ходит за ним по пятам, буквально преследуя мальчишку. Даня удирает от неё, ворчит и возмущается, а я от этой упоительной картины неудержимо хохочу. Так забавно это выглядит.

Другой день. Мы сбегаем в город и проводим там целых три часа. Катаемся на трамвае до конечной остановки и обратно. Гуляем по дикому пляжу. Веселимся на каруселях в центральном парке и едим сладкую вату, прилипающую к нёбу. Одну вату на двоих.