Святоша - А. Заварелли

Она смотрит на меня безумными глазами и чуть не спотыкается о собственные каблуки. Но теперь она ушла, и я счастлива.

Чертовы дилетантки.

Рори сидит в кресле, накинув полотенце на голову, наклонившись вперед и положив локти на бедра.

Если бы в моем теле была хоть одна поэтическая жилка, я могла бы сказать, что это его лучший образ.

Но я не склонна поэтизировать, и мне все равно, а вот моя потребность в нем первична.

Я двигаюсь позади Рори, а он неподвижен и тих, он знает, что здесь кто-то есть, но не спрашивает кто. Мышцы его спины и плеч расслабляются под моими пальцами. Он потный, твердый и весь как настоящий самец.

По правде говоря, Рори не вызывает у меня отвращения.

Ни капельки.

Я наклоняюсь, чтобы прошептать ему на ухо.

— Что я могу сделать для вас, мистер Святоша?

—Для начала вы можете обойтись без игр, Скарлетт.

— Как ты узнал, что это я? — надулась я.

— Для начала, эта дверь не звуконепроницаема.

По моим щекам разливается жар, а пальцами впиваюсь в спину Рори. Он не должен был ничего из этого слышать.

— А что еще? — спрашиваю я.

— Ты единственная женщина в мире, которая так пахнет.

Это не похоже на комплимент, и голос у Рори странный.

Рори пытается выбить меня из колеи, чтобы я позволила себя трахнуть.

Мои пальцы тянутся к его талии и спускаются к шортам. Но Рори хватает мое запястье и отдергивает его.

— Я больше не знаю, хочу ли я этого, — говорит он.

И это не та игра, в которую я хотела бы играть. Мой голос становится пустым, когда я пытаюсь шутить с ним.

— Уже списываешь меня со счетов? Думала, ты хотя бы доиграешь до последнего раунда.

— Для меня это не игра, Скарлетт, — говорит он. — Но для тебя игра. И дело в том, что...

Рори делает паузу на мгновение, и сгорбливается, когда отводит полотенце от лица, позволяя мне увидеть его.

— Я действительно в состоянии позаботиться о тебе, — говорит он. — И я хочу этого. Но не в том случае, если ты не можешь ответить мне взаимностью.

Я готова солгать ему.

Но когда я открываю рот, слова выходят не так, как обычно.

Что-то дергает меня за эту ниточку внутри меня. Тянет меня прочь от Рори, туда, где я снова могу быть собой. Где ничего не меняется и все остается прежним.

Но я не собираюсь отпускать его, не оставив следов когтей.

Это мое оправдание для того, чтобы забраться к нему на колени и поцеловать его.

Я не приникаю сразу к губам. Я хватаю Рори за лицо и осыпаю его мелкими поцелуями по всей челюсти и горлу, я чувствую вкус его пота своим языком, и он стонет. Когда я прижимаюсь губами к его губам, Рори все еще пытается удержать меня.

Но я нежна с Рори, как ему нравится, а потом становлюсь непреклонной. Его губы открываются для меня, они холодные и никогда не были такими вкусными.

Он сдается, как я и предполагала.

Это победа, и я хочу отпраздновать ее, но сейчас это кажется неправильным. То, как он целует меня и одновременно обижается на меня.

Я в замешательстве. И эта чертова линия ползет вверх и вниз, и везде, где только можно, и мой моральный компас внезапно повернул на север, очевидно.

— Она не имела права называть тебя своим, — говорю я ему, присасываясь к его горлу и дергая его за волосы. — Да кем она себя возомнила?

— Я никогда не трахал ее, — бормочет он, прижимаясь ко мне.

— Да, точно.

— Вот о такой ерунде я и говорю, - простонал он. — Ты мне не доверяешь.

— Кому нужно доверие, когда у нас такая химия? — рассуждаю я. — Я действительно хочу трахнуть тебя. И хочу, чтобы ты меня трахнул. И едва ли половина вещей, которые вылетают из твоего рта, меня раздражают. Это правильно, Рори. Так и есть.

— Ты действительно дьявол, — говорит он.

— Но разве не приятно грешить со мной?