Враг женщин - Решад Гюнтекин (2009)

Я курил в одиночку сигарету в дровяном сарае школы. Это место было моей курительной комнатой. В задней стене я проделал отверстие. Я сдвинул доски, отвернул гвозди, в общем, соорудил своего рода тайный ход. Когда мне хотелось уединиться, я открывал этот ход и проникал внутрь как к себе домой. Издалека туда доносились детские крики, хохот. Я хорошо знал их, различал голос каждого. Не нарушая спокойствия, я закурил сигарету и философски сказал самому себе:

«Опять учат какого-нибудь тупоголового. Самое время для этого».

Так мы называли новичков. Старые ученики постоянно задирали их, как уличные собаки набрасываются на случайно забредших на их территорию незнакомых псов. Что бы ни делали новички, все было не так, во всем были виноваты они.

Иногда за какую-то малую провинность, а иногда и просто так, без всякой причины, старожилы окружали «молодого» и придумывали всевозможные способы, чтобы поизмываться над ним.

— Эй ты, тыквенное семечко! — кричали они. — Ты только вчера появился, а сегодня уже начинаешь распускаться. Сейчас мы научим тебя себя вести!

Такова была традиция. И в ней даже присутствовало нечто от первобытной демократии. В этом году новички должны были терпеть, сжав зубы, но зато уже в следующем году они могли, в свою очередь, отыграться на вновь прибывших. В мире нет существа более жестокого, чем ребенок.

Весь эгоизм, все зверские человеческие инстинкты проявляются в детях в самой полной мере. Поскольку ребенок еще не научился прикрывать, маскировать свои чувства, законы разума, воспитанности, правила общественного поведения у них еще не действуют. Зачем лишний раз напоминать об этом? Итак, я слышал дикие крики с того места, на котором сидел. В какой-то момент голоса стали приближаться. Я посмотрел сквозь дыру в стене сарая. Слабенький мальчик убегал от толпы преследователей, которые не спеша двигались за ним. Поскольку задняя стена сарая примыкала к забору, получалось, что их добыча сама загоняла себя в ловушку. Но в любом случае у хилого мальчика уже не осталось сил, чтобы бежать. Внезапно он упал на колени и затем распластался по земле.

Это оказался ты, Недждет. Хотя прошел почти месяц с тех пор, как тебя привезли в школу, ты никак не мог здесь освоиться, ни с кем не мог подружиться. Ты был слабый, чувствительный, стеснительный мальчик. Кроме того, ты всегда был печален и одинок. Такой человек никогда не найдет своего места в мире людей.

Стадо жестоко обращается с теми, кто выражает хотя бы малейшее желание отделиться, покинуть его. К тому же ты был сиротой, у тебя не имелось покровителя. И ты не стал бы жаловаться на тех, кто поступал с тобой плохо. Поэтому даже самые робкие и трусливые считали своим долгом тебя обидеть. И сегодня за тобой гнались самые никудышные ребята школы. В классе они, как дрессированные обезьяны, заискивающе смотрели в глаза учителей и воспитателей, в школьном дворе вели себя смирно, опасаясь кулаков сильных, здоровых учащихся. А перед таким, как ты, решили показать себя героями. Им тоже хотелось почувствовать вкус истязаний.

Они толкнули тебя в грязь и стали пинать ногами под накрапывающим сверху осенним дождем. Один из них нес с собой арбузную корку, которую достал из помойного ведра. Они хотели заставить тебя съесть ее: «Ты ведь животное! Ты должен съесть ее!» — кричали они.

Ребята хватали тебя за руки, за спутанные волосы, старались разжать твои стиснутые зубы и силой засунуть арбузную корку тебе в рот, перепачкав при этом твое лицо.

Я уже говорил, что раньше для меня было своего рода утешением наблюдать за мучениями других людей. Но тут со мной что-то вдруг произошло. Не боясь обнаружить перед всеми наличие моего тайного убежища, я бросился наружу. С легкой улыбкой на лице я приказал:

— Оставьте его!

Тотчас шум прекратился. Ребята бросили тебя. Я обратился к тому, кто принес арбузную корку:

— Подними корку с земли!

Он нагнулся и сразу схватил ее.