Измена: ты больше не мой - Екатерина Лискина

— Но я считаю что Славке не нужна женщина с ребенком, это совершенно не в его стиле. Так что можете считать, что я приложу все усилия, чтоб ваш сын остался жить с вами, это поможет моему другу быстрее понять свою ошибку, снять розовые очки и искать себе женщину более подходящую, без излишеств, и как как минимум, из нашего круга.

Я не сразу поняла, о каком Славке речь, но когда поняла…

Хотелось заорать и швырнуть в гада стулом, но я просто молча кивнула и вышла из кабинета. Расплакалась уже на улице. Надо же, какой козел, взял и обозвал меня разведенкой с прицепом, которая хочет из грязи в князи, причем так, что я не могу ему ничего предъявить, формально он меня не оскорблял.

Стасу я решила ничего не говорить. Если он поведется на уговоры своего друга, что ж. Не всем везет устроить свою личную жизнь сразу после развода.

— Что случилось? — Тома с мужем приехали на квартиру и конечно же, подруга не могла не заметить моих красных глаз.

— Да так, знаешь, вспомнилось разное, — отговорилась я. Впрочем, кто меня упрекнет, поводов поплакать последнее время хватало.

— Но сейчас все хорошо?

— Пройдет! — Я обняла ее, — вы заходите, заходите, проведу вам экскурсию.

— Ты смотри, Алинка, — пробасил Борисыч, — если что, говори мне. Я сам давно уж не боец, но генерал в отставке все равно остается генералом, чуешь, к чему клоню?

Я кивнула, обняла его и расплакалась, на этот раз уже от чувств. Борисыч напоминал мне отца.

— Отставить! — Он протянул мне свой носовой платок, — а то все глаза выплачешь, веди уж, на экскурсию.

В прихожей пока не было даже придверного коврика, не говоря уж о другой мебели, зато в остальных комнатах мне уже удалось навести уют. И моей гордостью конечно, была детская. Станислав повесил балдахин из плотной хлопковой ткани, но не над кроватью, как я думала он сделает, а в уголке комнаты, не видимом из двери, но из которого просматривалась комната и вид из окна. Я купила и повесила там неяркие светодиодные фонарики и положила большую круглую подушку. Получился такой шатер, убежище, где сейчас жила, в ожидании маленького друга, акула Зубатка.

В стеллаже было еще пустовато, в шкафу тоже — я не стала забирать все вещи из квартиры, рассудив, что если уж Андрюхе все таки присудят выходные с отцом пусть у него будет хотя бы привычная одежда.

— Какая красота! — Тамара восхищенно охала и мне было очень приятно такое от нее признание, что я в наведении домашнего уюта не безнадежна. — Андрей будет в восторге.

— Очень надеюсь, — я вздохнула. — Пока что он не очень в восторге к сожалению.

— Это нормально, милая, — Тома обняла меня за плечи, — он поймет потом.

— Пойдемте, покажу спальню, — я смахнула непрошенную слезу.

А в спальне…

Глава пятидесятая

В спальне у меня лампочка перегорела, оказывается.

— Упс! — Я сюда вечером еще не заходила. После ухода Станислава я заправила кровать, а другой мебели тут пока еще не было.

— А лампочки у тебя есть? — Спросил Борисыч, — заменить-то — плевое дело.

— Завтра куплю, — мне было неловко. Вот и провела экскурсию. Только бы кран на кухне не сломался для полного антуража!

В кухне-гостиной теперь было гораздо уютнее. Мы со Станиславом передвинули диван и кресло, отделяя кухонно-столовую зону и теперь дело было за деталями — ковром, скатертями, диванными подушками и телевизором. Я заходила сюда и видела совсем другую картину: закатное солнце озаряет комнату, из колонок мурлычет музыка, сын валяется на ковре у дивана, задрав ноги и читает книжку, я же у плиты, жарю его любимые блинчики. Где-то на задворках сознания еще маячил Станислав, пытающийся как-то вписаться в эту картинку, но после сегодняшнего разговора с адвокатом никак в нее не влезавший.

Но все остальное я своим гостям изложила в подробностях!

— А у нас ведь есть ковер, Тамара.