Измена: ты больше не мой - Екатерина Лискина

— Точно! Нам сын как-то подарил, большой роскошный, в скандинавском стиле, только ты же видела нашу гостиную, там под скандинавский стиль надо всю гостиную менять, — Тома расхохоталась. — Тебе же тут впишется, как родной!

Кажется, я снова попыталась расплакаться, на этот раз от радости, что рядом со мной есть такие люди, которые поддержат и словом, и делом. На этот раз мне даже не позволили возражать, загрузили в машину и увезли ужинать, пить чай и спать.

***

Переезд начался в субботу. Утром мы с Андрюхой встали, а на кухне Тома уже накрыла стол, вокруг которого радостно прыгал Булька. Как только пёс увидел, что его юный друг уже проснулся — тут же побежал к нему, играть.

Предстояло позавтракать и рассказать Андрею, что с этих выходных у нас снова начнется новая рутина и к Бульке мы уже будем приезжать не жить, а только иногда в гости. Врят ли часто. И такие вот завтраки тоже будут редкостью.

Он ведь только ко всему этому привык, с тоской подумала я. И вот, снова перестройка.

Но на удивление, когда пришел момент собирать вещи, то Андрюха побежал впереди всех. Впрочем, как только мы со всеми своими пожитками переступили порог нового жилища, причина прояснилась.

— Зубатка! — Ах вот оно что, он хотел к своей акуле.

Я вздохнула с облегчением — одной проблемой меньше. Еще, конечно, будут и разочарования, и слезы, но тоска по прошлому переживается гораздо легче, чем отчаяние первого шага, закрывающего за тобой эту дверь.

Вечером я смотрела на сына, что укладывался спать вместе со своей акулой в импровизированном шатре из балдахина, кутаясь в лоскутное покрывало, слушала как он рассказывает Зубатке свои планы на будущее и удивлялась — мой мальчик оказался мудрее меня и все, что он говорил, должна была продумать я. И как он будет встречаться с папой и бабушкой, и как будет ходить в школу, все эти простые повседневные вещи, что в конце концов, оказываются важнее остальных.

Станислав заехал поздно, ближе к полуночи.

— Я только на минутку! — Произнес он, выглядывая из-за огромного веника цветов. Когда я взяла его, то чуть не пошатнулась, тяжелый!

— Зайдешь? — Спросила шепотом, опасливо косясь на детскую, где в тусклом свете фонаря, проникающем сквозь тюль в незашторенное окно, было видно как сладко спит мой сын.

— Только чтоб тебя поцеловать.

Букет отчаянно мешал целоваться, а когда Станислав испарился, оставив меня наедине с этим веником и ранее незамеченным мною пакетом на полу у двери, пришлось его разделить на целых три.

В пакете оказалось шампанское и тортик. Тортик я спрятала в холодильник, как раз утром с Андрюхой отпразднуем переезд еще раз, а шампанское с удовольствием приговорила, сидя на диване и залипая в какой-то детективный сериальчик в ноутбуке.

Так и уснула, укрывшись пледом, что подарили мне Тамара с Борисычем. Отдали в нагрузку к пушистому ковру, белому, с ромбовидным черным узором.

Разбудил меня рано утром звонок мобильного.

Глава пятьдесят первая

Было всего семь утра, бутылки шампанского на меня было многовато, поэтому голос почти бывшего мужа, решившего, что это время как раз подходит для разговоров, ввинчивался в голову как сверло.

— Виталик, ты мог бы хоть не так орать? Андрей еще спит.

То, что понеслось на меня из трубки, никак нельзя было повторить в приличном обществе. И было совершенно не похоже на моего мужа. Он не был сдержан в словах и нецензурной лексики не чурался, но вот такой площадной брани я от него не слышала никогда за все время, что его знала, а бывало за эти годы всякое.

— Ты в порядке? — Я так удивилась, что спросила именно это, а не “какого, собственно, лешего, ты себе такое позволяешь”.

…!..…!!! — сказала трубка и отключилась.

Все это было до крайности странно и мне требовалось посоветоваться со свекровью, но в семь утра она еще спала, так что я занялась делами насущными.