Измена: ты больше не мой - Екатерина Лискина

Я была уверена, что этот брутальный мужчина откажется надевать шлепанцы в цветочек, но он только хмыкнул и безропотно их напялил, после чего начал доставать из пакета какие-то нарезки, овощи и даже коробку дорогих трюфелей — я всегда хотела их попробовать, но жалела денег.

— Да вот, — шеф рассказывал, не прекращая шуршать пакетом, — у меня тут случился инцидент недавно. Буквально утром. Иду я в офис, а моя личная помощница вместо подготовки документов к переговорам мокнет в слезах под дождем. Я увожу ее в тепло, не поверите, Тамара Васильевна, с нее буквально текло, ручьями, я думал такое бывает только в кино, живой человек не вымокнет до такой степени добровольно. И пока она переодевается, является один из моих проектировщиков и давай обвинять меня в том, что я… не профессионально веду себя в отношении к его жене. Он еще слово это сказал, как его… Харрасментом я занимаюсь короче.

— А ты занимаешься? — хозяйка дома слушала это и тихонько посмеивалась. Да и я, признаться, не сдержала улыбку — до того возмущенным выглядел шеф, которому мой муж предъявил претензии за якобы излишнее ко мне внимание, которого не было. И тут же я посмотрела на него совсем другими глазами. А ведь он хорош, высокий, но не слишком, накачанный, но в меру. Станислав как раз доставал что-то из пакета, поставив его на пол и мне открывались воистину захватывающие виды.

— Вот в отношении этого проектировщика — немедленно занялся. Проще говоря я вспылил, потому что я со своими работниками шашни не вожу и все об этом прекрасно знают, и как врезал ему по морде. — На лице шефа застыло мечтательное выражение, — он мне чуть стену не проломил собой.

Тут он понял, что наверное перегнул палку.

— Извини, Алина. Но твой супруг действительно вывел меня из себя.

— Ничего, — я смущенно отвернулась и сделала вид, что занята отбивными, которые были уже готовы, — меня он тоже из себя вывел. Просто я не настолько эффектно из себя выхожу, как вы.

— Ты его не убил, Алининого мужа? — Тамара Васильевна интересовалась этим вопросом с довольно саркастичными интонациями, попутно оттесняя меня от плиты к столу. — По лицу твоему вижу что не убил, а жаль!

— Ну мне потом кое-чего рассказали, — шеф тем временем шуровал в одном из верхних шкафчиков в поисках бокалов для виски, — и я тоже так решип. Так, стаканы я нашел, а это у нас что? Отбивные? О, отлично. Я хотел тортик захватить, но решил чток “Хеннеси” он не лучшая закуска и взял трюфели. Вкусные, я уже такие брал.

Мы расселись за столом, разобрали тарелки, стаканы.

— Будем! — шеф поднял тост. Выпил виски залпом, поморщился и спросил: — как будем твоего мужа увольнять? Он мне что-то очень не нравится!

Глава восьмая

— Как будем твоего мужа увольнять? Он мне что-то очень не нравится.

Я поперхнулась виски и закашлялась, аж до слез. Вокруг меня забегали все — и шеф, который тут же принялся стучать меня по спине своей широкой горячей ладонью, и Тамара Васильевна, тут же принесшая мне воды, и даже пес, который обрадованный суматохой запрыгал вокруг нас и высказал свое “Буф!” Наверное, на собачьем это означало “наконец-то веселье!”

— А надо ли? — Спросила хозяйка дома, — он же у тебя один из ведущих инженеров-проектировщиков, насколько я помню, к тому же, весьма толковый.

— Так то так, но я ему в морду дал, да и он в долгу не остался, — Станислав потер скулу, на которой, впрочем, не было следов, видимо ударили не сильно. — А оставлять на работе такого сотрудника это уже урон моей репутации. Поэтому тут даже будь он лучшим из лучших — увольняем и никаких гвоздей! — тут он стукнул по столу так, что подпрыгнули стаканы с виски и Булька, лежавший под столом.

— Только вот… — Я замялась, не зная как объяснить, что ребенку с пороком сердца, даже с оперированным, время от времени требуются совсем недешевые лекарства, и если Виталика уволят, то на одну зарплату мне придется туго. — У моего сына порок сердца.