Время любви - Деметра Фрост

Я вспоминаю поездку на речку. Точнее говоря, следующий день, который мы провели в строящемся доме Олега. Я только-только успела продрать глаза и провести себя в условный порядок, когда действительно приехал дизайнер, о котором мужчина предупредил заранее. Любопытствуя, я ходила вслед за немолодой, но симпатичной женщиной в облегающих джинсах и Олегом, слушала их обоих, с восторгом и удовольствием и разве что рот не раскрыв, и изредка вставляла свое слово, когда мужчина обращался ко мне.

Оказывается, Олег решил немного изменить проект дома и территории вокруг. Он пожелал добавить еще две комнаты, маленький гостевой домик и просторную площадку подле особняка. Дизайнер всплескивала руками, переживала, охала, но после непродолжительных дебатов даже воодушевилась.

А вот я — покраснела и чуть не упала прямо на месте.

— Дети — это хорошо! — заявила женщина восторженно, оперативно печатая в своем планшете, — Вы молодой, Олег Степанович, и девушка у вас — просто прелесть! У вас получатся прелестные детки! Красивенькие! Умненькие! Загляденье!

К моему удивлению, Олег не стал ее переубеждать. А вот мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не начать допрос с пристрастием — какие-такие дети? И с кем Должанский уже собрался их заводить? И почему так внезапно?

И главное — зачем мне за всем этим наблюдать? Вредный червячок внутри меня хищно оскалился и стал остервенело грызть мою и без того травмированную нервную систему.

Да, вот такая я злыдня.

Я вспоминаю день развода. Вот где была феерия! Вот где был калейдоскоп эмоций и какофония чувств! Впервые за долгое время я позволила себе расплакаться, а Олег меня терпеливо успокаивал и гладил по голове, как маленького ребенка…

Олег был рядом со мной тогда. Привез к зданию суда, терпеливо ждал на неудобном коридорном стуле (его не пустили в зал заседания) и встретил с пытливым и вопрошающим выражением лица.

А меня после часового бракоразводного заседания действительно трясло, да и голова жутко разболелась. Андрей предстал передо мной совершенно в другом свете в тот злополучный час — всегда красивый и харизматичный, он шокировал меня невероятной злобой и агрессией. В ожидании судьи он чуть ли слюной не брызгал, называя тупой и бестолковой, обвиняя в измене и распутстве. Вспомнил, какой я была в юности — слабой и беспомощной, восхвалял свою доброту и заботу, без которой я и шагу не могла ступить.

Заявил, что у меня одна дорожка — обслуживать на трассе дальнобойщиков и случайных водителей, ведь у меня ничего, кроме смазливой мордашки и того самого, что между ног, и нет ничего. И нормального будущего у меня не будет, ведь связалась не пойми с кем и непонятно как.

Это он про Олега, да.

В присутствии судьи Андрей мгновенно переобувается. Стал предельно вежлив и тактичен, пытался обаять суровую женщину в деловом костюме и с короткой стрижкой, сетовал на непростую ситуацию, в которой он оказался лишь жертвой, но та, надо отдать ей честь, не поддалась. И в итоге подписала все документы, а присутствующая здесь сотрудница ЗАГСа тут же шлепнула все необходимые печати.

Я даже не думала и не надеялась, что все решится все настолько быстро и просто — не после скандалов Андрея.

Как, видимо, и сам Орлов.

Из здания суда он вылетел за мной тут же, не задерживаясь.

В этот момент я инстинктивно прижалась к Олегу и даже обхватила руками его торс — совсем как тогда, около дома Орловых. И при виде этой картины лицо Андрея исказилось в такой жуткой гримасе, что я чуть не взвизгнула.

— На хрена она тебе, Должанский?! — зло прошипел Андрей, решительно приближаясь к нам, — Это же полная и беспросветная дура! Шизофреничка! Сумасшедшая!