Время любви - Деметра Фрост

Низко опустив голову, я скрываю за этим наклоном легкую улыбку. Нет, мне никогда не нравились сцены насилия, даже если речь шла не о физической грубости, а о моральной. Но сейчас, вместе с воспоминанием о дне моего развода, я очень отчетливо вспоминаю то сладкое волнение, которое, будто пледом, окутало меня ровно в ту минуту, когда Олег крепко обнял меня, чтобы увести к своей машине. Правда, оказавшись внутри нагретого солнцем салона, я бесстыдно расплакалась, орошая слезами безупречную мужскую рубашку. А Олег… Он обнимал меня. Гладил по волосам и спине. И тихонько шептал всякие успокаивающие нежности, от которых плакать хотелось только сильнее и горше…

После горячего принесли десерт — изысканный, легкий, воздушный и безмерно вкусный. Я даже зажмурилась от удовольствия. И мгновенно окунулась в очередное воспоминание. Не самое простое и безумно смущающее. Но такое сладкое и притягательное, что… ух…

Готовить незамысловатые тортики и сладкие пироги вошло у меня в привычку. Я даже немного распереживалась — а не поправлюсь я? Весов, увы, дома у Олега не было, но одежда пока сидела на мне как обычно. И бюстгальтер. Я, когда поправляюсь, в первую очередь раздаюсь в попе, плечах и груди. Ну, и моська округляется. Не то, что у меня когда-нибудь был лишний вес, меня скорее можно назвать тощей и чересчур худой, но мне в таком виде было вполне комфортно.

Вот только… Кому я вру?

Сейчас я ни в коем случае не хотела потолстеть по одной единственной причине — я элементарно потеряю свою привлекательность. И ради кого? Ради того, что и как женщину меня наверняка не воспринимает?

А может, наоборот, немножко поправиться? Может, Олегу такие и нравятся? Аккуратные и изящные пышечки? Или высокие и пышногрудые?

Однажды мужчина предупредил, чтобы вечером я его не ждала. Что он вернется поздно или же не вернется вообще.

Меня это укололо. Но не удивило. Не удивила и собственная реакция — я уже как-то свыклась с мыслью, что такой зрелый и неприступный мужчина, как Олег, невероятно волновал меня и вызывал в душе бурю эмоций и страстей. Каждое случайное прикосновение, каждый взгляд — равнодушный или изучающий — заставлял меня трепетать и реагировать всем телом и нутром.

Мне не нужно было ничего объяснять. Все и так было понятно — Олег поехал на встречу к женщине. Какие еще могли быть причины для столь позднего отсутствия у взрослого и полного сил мужчины, если не удовлетворение собственных потребностей?

Это ужасно неприятно и мерзко — представлять Олега в объятьях другой женщины. Представлять его большое и крепкое тело поверх нежного и мягкого. Его широкие ладони на округлых бедрах. И стоны. Вряд ли во время процесса он издавал хоть какие-нибудь звуки, кроме прерывистого дыхания, как во время спортивного упражнения. Зато любовница наверняка ловила чистейший кайф и не отказывала себе в удовольствии покричать от каждого цепкого сжатия, от каждого упругого движения, от каждого глубокого толчка…

Но такие мысли и возбуждали. Очень легко представить себе на месте той, другой, со смазанным лицом, но телом почему-то Ренаты, саму себя — сладко изгибающуюся, откинувшую в экстазе голову и жадно обнимающую руками широкую мускулистую спину.

Ой, моя фантазия… Горе мне, горе…

Чтобы отвлечься, уже после отъезда Олега я занялась выпечкой. Приготовление десерта — это вообще очень тонкое и витиеватое искусство, почти волшебство. Но сегодня я решила превзойти саму себя — и мой выбор пал на макаруны и японский бисквит. Что то, что другое блюдо было сложным и трудоемким и потому их приготовление могло занять довольно продолжительное время. А значит — отвлечь меня от всяческих лишних мыслей.

То, что нужно.

К тому же можно воспользоваться отсутствием Олега и шуметь миксером и блендером сколько душе угодно. И не бояться его потревожить.