Ты сильная - Татьяна Киселева

Отчего соседка ведёт себя так нагло. Без стука, как к себе домой вломилась и командует Евгением, а самое интересное, что он разрешает ей, это делать. Поднялся и безропотно пошёл с ней.

Если я правильно поняла, то она застукала Евгения в постели с внучкой. И теперь, видимо, считает, что имеет право командовать им. Судя по тому, как Женька описал, в каком виде была Ирина, то здесь действительно имело место изнасилование. Похоже, бабка зверствует именно по этой причине.

Но Женька, кто угодно, но не насильник.

Почему так произошло? Почему он ничего не помнит? Может, действительно ничего не было? Тогда откуда засосы и синяки? А пятно на кровати? Ну, ладно, пятно — это, кстати, не самое главное. Уж кому, как не нам ли женщинам знать, как можно так сделать, чтобы убедить мужчину, в том, чего и не было. Но синяки! Она сама их себе, что ли, поставила?

То, что её муж может спать крепко, Екатерина знала. Его по молодости, даже вопли двойняшек разбудить не могли, если он сильно уставал или, к примеру, принял на грудь. Те на нём даже прыгали, а он не просыпался. Но чтобы заспать и совершенно не помнить, то, что было накануне, такого с ним ещё не было.

Это же сколько надо выпить, чтобы так Бошку-то снесло. А он сильно пьяным-то и не был, Катя помнит, разговор с мужем, когда он ехал в такси. Она ещё похвалила его, что он не сел пьяным за руль. Ну в этом плане, Женька всегда был на высоте. А как в дом могли попасть соседи, это тоже понятно. Скорее всего, опять не защёлкнул за собой дверь. С ним это часто бывало. Ещё эта бабка с телефоном, словно подстроено всё.

Ну, допустим, допустим. Но Ирка-то действительно беременна. И опять же синяки, засосы. Так было у них что-то или не было?

А впрочем, какая теперь разница. Он же сказал, что уходит к ней. Значит, уверен, что ребёнок от него. И к чему тогда этот разговор? Что бы сделать ей, Кате больнее?

Мысли крутились в голове, а руки тем временем разобрали чемодан, что-то Катя отправила в стирку, а что-то вернулось в шкаф, ставший полупустым без Женькиных вещей.

Разобрав вещи, пошла на кухню и стала готовить ужин. Вскоре прибежали близнецы от деда с бабушкой.

— Ребята, вас бабушка накормила? Ужинать со мной будете?

— Накормила, — ответила Аринка, — но чай, я буду. А что вкусненького к чаю?

— И я буду, — крикнул Данька, убегая в свою комнату.

Катя засмеялась, — Сейчас посмотрим, что у нас есть.

— У, есть тортик маковый. Наш любимый и круассаны с клубничным джемом. Что будем?

— Мм, — задумчиво протянула Аринка, — Тортик!

— Ну, хорошо. Идите, мойте руки, я вас позову, — Катя на секунду прижала к себе дочку, соскучилась. Потом поцеловала Арину в макушку и подтолкнула к выходу. Мельком глянула в окно и замерла. К дому соседки подходили Евгений с Ириной, Клавдия Абрамовна уже зашла во двор. Катя смотрела и её больно ранило, то, как её муж бережно поддерживал под локоток девчонку.

«Вот к чему вообще весь сегодняшний разговор, что он ей хотел этим сказать?» Настроение у Кати совсем упало, а когда она увидела, что Евгений, попрощавшись с Ириной, идёт домой, вышла ему навстречу.

— Катя нам помешали. Я хотел бы продолжить разговор.

— Не сегодня. Я устала с дороги, а завтра нужно ещё на работу. Мне собраться надо. Да и дети дома. Какой разговор при них, — сухо произнесла Екатерина. В груди опять неприятно садило и щипало глаза.

— Прости. Тогда до встречи. — Женька повернулся и пошёл прочь, а Катя стояла в дверях, смотрела ему вслед и думала, «Я не смогу здесь жить. Видеть его, соседку. Это невыносимо. Я сдохну здесь…»

— Мама, мы, когда, чай пить будем, — голос Даньки вывел её из задумчивости.

— А прямо сейчас и будем, и Катя, заставив себя улыбнуться, пошла к детям.