Лекарство от одиночества - Юлия Резник

— Ну, а где еще? Их компашку-то я разогнала.

— Строго ты.

— А как с ним по-другому? Это тебе не Юрочка.

— А что Юрочка — эталон? — улыбаюсь я.

— А что — нет? — мама нервно комкает полотенце. — Эля, ты, вообще, когда мне планировала сказать, что Мишка не от него?

— Тщщ, — я вскакиваю, злым взглядом давая понять, что я думаю по поводу сказанного. — Ты совсем, мам? Чего орешь?!

В тесной кухне становится вдруг неуютно. Как будто я не дома, где знакомы каждая выщерблинка на подоконнике и завиток на обоях, а в склепе.

— Прости! Чертовы нервы.

— Ну, так фильтруй как-то! Мишань, вкусный пирожочек бабуля испекла? — кричу в глубь квартиры.

— Дя. Я буду есё.

Отношу сыну пирожок, целую его перепачканные щечки. Самообладание возвращается медленно, а ведь, казалось бы, было понятно, что родители Юры обо всем доложат моим.

— А зачем бы я стала это рассказывать, мам? Это не та тема, которой приятно касаться. Мы с Юрой решили, что Мишка наш в любом случае. О чем тут говорить?

— О чем?! Эля! Дочь, нельзя быть такой беспечной.

— Да почему беспечной-то?!

— Нет, ты не подумай. Юра порядочный человек, с этим никто не спорит. Конечно, он не будет устраивать скандалов. Но ты же должна понимать. Мужчины это воспринимают очень остро. А что, если какая-то молодуха подсуетится, а?

Молодуха? Да я и себя не считаю старой.

— Мам, что за глупости? Он бесплоден. Давай не будем об этом, пожалуйста. Я тебя прошу. Мне эта история уже всю душу вынула.

— Тебе! — мама всхлипывает. — Ты только представь, в каком шоке были мы с папой. Это же — как в фильме каком-то. Кажется, так не бывает. Ты, кстати, не пыталась узнать, ну… Кто Мишкин отец.

— У Мишки один отец — это Юра. И, мам, я тебя очень прошу. Хватит. Не вынуждай меня уходить, я только пришла.

— Да ты что, Элька?! Что за глупости? Мы для тебя лучшего хотим.

— Я понимаю.

— Угу. А по поводу родительства… Может, ты и права, Эль. Зачем ворошить? Но вот с учебой ты зря. Не ко времени это.

— Восемь лет не ко времени, мама. То одно, то другое! Почему я должна ставить на себе крест?!

— А ты подумай, что с тобой станет, если Юра уйдет? Что с Мишкой? Что ни говори, а свой ребенок есть свой. Вдруг у вас разладится, а, Эля? Так-то Юрчик порядочный, алименты будет платить, но… Ты куда? К нам вернешься? Мы уж с отцом обсудили. Переедем на диван, если что, а вам отдадим спальню.

— Та-а-ак! Остапа понесло. Сядь. Выдохни. Ты что несешь? Говоришь так, будто наш развод с Юрой — решеный факт.

— Я думаю о будущем, Эля! Представь, что он поставил ультиматум. Либо рожай, либо учись. Учитывая обстоятельства, его можно будет понять. И вот ты из принципа или желания что-то ему доказать выбираешь учебу… И? Дальше что? Ты подумала, как будешь жить? На что? Где, я не спрашиваю, это мы обсудили. Ну, ведь не можешь ты не понимать, что без поддержки мужа твоя идея в принципе утопична?! Дневное отделение, Эля, есть дневное отделение. Работать ты не сможешь. Мы с отцом поможем, да, но мы не Валовы. У нас нет их возможностей. А у тебя запросы, девочка, рядом с Юрчиком ох как выросли. Будешь отрицать?

Покачав головой, выбираюсь из-за стола.

— Куда ты собралась?

— Куда-нибудь. Вообще непонятно, зачем я к тебе приехала. Могла бы и догадаться, что поддержки мне не дождаться.

— Но это же правда, Эля! Правда…

Спорить? Глупо. Я и сама знаю, как завишу от Юры. Другое дело, что домой я вернулась за чем угодно другим — утешением, лаской, объятиями, но не за тем, чтобы мне еще раз ткнули носом в этот прискорбный факт.

— Ладно, мам, я потом позвоню. Папе привет.