Мне страшно любить тебя - Эммануэль Ласт

— А, точно. Я поняла, — двери лифта закрылись, оставив нежность вечера там, в конференц зале чужого офиса.

Полина вновь почувствовала дистанцию, которую он никогда не озвучивал, но которую она всегда ощущала кожей: секс сексом, а основная жизнь по расписанию.

Он вернется к себе домой, может быть, поужинает и ляжет отдыхать: смотреть телевизор или играть в приставку. Или чем там еще занимаются парни его возраста.

А она заберет Ульяну от родителей и поедет домой — заниматься домашними делами. Потом они с дочкой поиграют, почитают перед сном книжку и, когда она уснет, Полина останется сама по себе.

Умоется, ляжет в холодную постель, просунет одну руку под подушку, второй обнимет себя за плечи, да так и уснет.

Одна.

Впрочем, как и всегда.

Даниле звонила Кристина.

Он сбросил вызов не только потому, что не хотел разговаривать с девочкой при Полине, но и потому, что она начала напрягать его своей навязчивостью.

В какие-то моменты у нее даже проскакивала ревность, хотя по факту Данила Крис ничего не обещал. Да и секса, как такового, у них не было, не считая минета в кинотеатре.

На контрасте с Полиной, с которой он всегда чувствовал себя свободным, Кристина явно проигрывала, однако попыток привлечь к себе внимание не оставляла.

Оставь партнеру право выбора и он никогда тебя не покинет: я с тобой не потому, что боюсь потерять, а потому что не хочу никого другого. Тонкая грань, которую большинство женщин не чувствует.

Не сказать, чтобы Данила как-то переживал по этому поводу — если Кристина перегнет палку, он сразу поставит ее на место.

Посадив Полину в такси, он поднял воротник куртки и решил прогуляться до дома пешком. Несмотря на снегопад и скользкие тротуары, каждая клеточка его тела требовала движения.

Дышалось легко и свободно, впрочем, как и всегда после их с Полей встреч. На запястье покачивался пакет с подарком. Таким продуманным и милым, что Данила невольно улыбнулся.

Откуда в тридцать лет в ней столько детской непосредственности? Вся душа нараспашку — Полина удивляла, беспокоила и одновременно нервировала его.

Рядом с такой женщиной всегда чувствуешь себя недостаточно хорошим. Или нет? Данила вспомнил, как ждал, что она поцелует его в ответ на мысленную просьбу, и мотнул головой — какая дурость!

Полине не семнадцать. Ее не переделать под себя, не слепить собственную Галатею по образу из головы. Нет, она уже сформировалась как личность и единственный вариант — это принять ее такой, какая она есть.

Доброй, заботливой, внимательной и вместе с тем пошлой, сладкой, развратной и… с ребенком.

Хотел того Данила или нет, но образ Ульяны всегда вставал между ними, остужая его порывы и желания.

Чужой ребенок. Не его.

Он достал курилку, затянулся и неожиданно закашлялся до слез. Прочистил горло и, разозлившись непонятно на что, вернул девайс обратно в карман. Давно пора завязать с этой дурацкой привычкой.

И, со всем остальным, может быть, тоже.

Глава 42

Отмечать ребята начали дома у Данилы. Простой стол с закусками, громкая музыка и много алкоголя — идеальная формула веселого праздника.

Они делились новостями, смеялись и, конечно, обсуждали девчонок.

— Я думаю жениться, — сказал Паша, откинувшись на спинку дивана и закинув руки за голову.

— Чего это вдруг? — удивился Комар. Из четверых друзей он единственный относился к узам брака сугубо отрицательно. — Тебе больше заняться нечем? Или она залетела?

— Никто никуда не залетал, — оборвал его Паша и нахмурился. — Просто… пора уже. Мы со школы вместе, я ее знаю от и до. И она меня тоже.

— Вцепилась, как Цербер, — поддакнул Комар и рассмеялся. — Любому глотку за тебя перегрызет.

— Зато верная, в отличие от некоторых.

Теперь уже Комар насупился, сведя тонкие брови.